Следы на карте - [17]

Учиться Акбару было легко и радостно. Он знал русский язык, знал многое из рассказов Степан-ака и Ульян Ивановича о России. Муаллим сделал Акбара своим помощником.

Интернат жил шумной, но размеренной жизнью. Забитые, сломанные сиротской жизнью дети, отогревшись в интернатском тепле и убедившись, что каждый день можно наедаться досыта — расцветали, как горные цветы. Теперь с обширного двора дома Караишана слышались не окрики, не молитвы, а веселый смех и голоса ребят. Муаллим день за днем раздвигал перед ними необъятный мир, полный великих событий, интересных людей, грандиозных задач.

Осенью в интернате произошло радостное событие, взволновавшее всех ребят. Акбара приняли в комсомол! Он был героем дня. Комсомольский билет весь день переходил из рук в руки. Акбару завидовали. Впервые в жизни мальчик был счастлив.

Смутно представлял Акбар задачи комсомола. Недостаточно понятно ему было и то, почему он и его друзья так радуются этому? Почему он счастлив? Важность этого события Акбар тоже почувствовал сердцем. Ему было ясно одно: комсомол так же, как и слова хлеб, друг, равенство — несет людям радость и счастье. Эти слова принесли ему, таджикскому мальчику-сироте, рискуя своей жизнью, русские: Степан-ака, Ульян Иванович и другие. Сейчас он комсомолец и сам обязан добывать людям радость и счастье.

В интернате создали группу для девочек. В эту группу приняли и Бахор. Она была теперь совершенно бездомной. Отец от нее отказался и грозился убить за нарушение шариата и за то, что стала виной гибели брата Рустама, убитого Караишаном. А к Караишану идти она не собиралась.

Муаллим поручил Акбару помогать девочкам. Сначала девочки стеснялись Акбара, да и он чувствовал себя неловко, но через несколько занятий они привыкли друг к другу. Акбар, объясняя русские слова, хмурился, старался быть солидным, во всем похожим на муаллима. Он злился на себя, потому что непроизвольно смотрел только на Бахор, обращался только к ней. Остальные девочки это заметили и противно хихикали. Один раз Бахор спросила у Акбара непонятное слово и в упор посмотрела на него ясными, яркими, голубыми глазами. Акбар сразу все забыл. Не мог ничего ответить, захлопнул книжку, сердито сказал:

— На сегодня хватит.— Так говорил в конце урока муаллим.

Вскоре Акбара стали вызывать в комсомольскую ячейку и давать различные поручения. Он уходил из интерната и отсутствовал по нескольку дней.

Один раз утром вызвали его через нарочного в сельсовет. Секретарь комсомольской ячейки сказал:

— В кишлаке Камароу баи собрали тысячи баранов. Надо выяснить, что они замышляют. Пойдешь, Акбар, ты. У тебя есть там знакомые чабаны. Идти придется пешком. Дело очень опасное. Все Камароуское ущелье контролируется басмачами. Возможно, тебя задержат. Скажи: батрак, иду искать работу. Будь осторожен.

Страшно было комсомольцу идти в логово басмачей, но в то же время и радостно. Ему доверили секретное задание.

На последнем повороте дороги, после которого Чашмаи-поён скрывался, Акбар сел на камень и посмотрел на родной кишлак. Желтые, коричневые, оранжевые деревья осыпали последние листья, холодный дарвазский ветер гнал их по плоским крышам кибиток и сбрасывал в Сур-хоб. Над всем кишлаком поднимался могучий чинар, росший во дворе интерната. Крона дерева была теперь прозрачна, и Акбар видел фигурки ребят, бегавших на дворе. Первый раз в жизни почувствовал Акбар, что от него зависит что-то важное и серьезное. От него одного зависит выполнение задания. Никто ему не поможет, не подскажет и не защитит. За подкладкой старого халата был зашит комсомольский билет. Акбар ни за что не хотел с ним расставаться, хотя знал: если билет найдут басмачи, его ожидает смерть. Ему казалось, что эта маленькая книжечка удесятеряет его силы.

Двое суток поднимался Акбар в горы. К Камароу подходил ночью. Ноги болели. Глаза слипались. Около кишлака повеяло теплом. На Акбара с хриплым лаем бросились овчарки. У дороги в небольшом ущелье ночевало стадо. Овцы, встревоженные лаем собак, заметались.

— Асаг! Асаг! — отогнал собак бородатый чабан.— Откуда, бача? Иди к костру,— приветливо позвал Акбара пастух. Акбар узнал в старом чабане вечного батрака Сангина, у которого он был когда-то подпаском. Это была одна из многочисленных отар Караишана. Накормив Акбара шурпой и расспросив о событиях в кишлаке, старик рассказал:

— Баи собирают сюда скот со всех горных пастбищ. Весной думают куда-то угонять. Этот приказ передали от самого Караишана. Сангин не видел хозяина уже больше года. Скрывается мулла где-то в самых верхних кишлаках и готовит банды. Собирается прогнать кафиров — русских из Чашмаи-поён.

Старик совсем стал дряхлым, всю ночь кашлял и молился. Акбару было жаль его.

Рано утром вышел комсомолец обратно в Чашмаи-поён. Первое задание было выполнено. Скот, который баи готовили в подарок эмиру, красноармейцами был задержан и пригнан в Чашмаи-поён.

Зима в том году выдалась необыкновенно суровой. Чашмаи-поён засыпало мокрым тяжелым снегом. С горы Хирс с глухим шумом срывались обвалы. Снежная лавина вперемежку с камнями подходила вплотную к северной окраине кишлака. Тропинки по улицам превратились в снежные тоннели. Кишлак затих. Только в крепости у аскаров кипела жизнь. Боевая учеба не прекращалась.