Следы и тропы. Путешествие по дорогам жизни - [74]

В мифе об Уктене, который я значительно сократил, зашифрован огромный объем как фактической, так и мифологической информации, собранной в тугую нарративную нить. Даже на страницах этой книги вы видите, как все вокруг пылает и грохочет. Представляю, насколько более яркой и живой станет эта история, если прослушать ее стоя на склоне горы, разглядывая безлесные просторы, расчищенные хвостом змеи, и озеро, наполненное ее черной кровью.

Программа Маршалла была небольшой, но важной попыткой расставить все по своим местам и показать что где происходило, однако ей не хватало наглядности и интерактивности terra ёrma (лат. – «твердая земля»). Маршалл понимал это и собирался создать приложение, которое включало бы технологию дополненной реальности с историями и картами, для того чтобы дети могли подняться на Гору Гремучей Змеи и, надев очки виртуальной реальности, своими глазами увидеть схватку человека с Уткеной, или же посетить священный курган Китува и увидеть, как выглядело это место четыре столетия тому назад в свете священного огня.

* * *

Ходьба создает тропы. Тропы, в свою очередь, формируют ландшафты, которые со временем наполняются знаниями и смыслами. Таким образом, все те культуры, которые я до сих пор называл «коренными» либо «аборигенными», возможно, правильнее было бы называть «культурами, идущими по тропе» или «тропиночными культурами». Исходя из этой логики, жители Запада создали «культуру, передвигающуюся по дорогам» или «дорожную культуру». Колонизация Нового Света была бы невозможна, если бы европейцы не научились запрягать одомашненных животных и ездить сначала на повозках, а позднее на поездах и автомобилях. Машины позволяют нам перемещаться в пространстве с невиданной ранее скоростью, причем нередко по тем же самым маршрутам, которыми некогда пользовались коренные американцы. При этом мы не чувствуем природную связь между ногами и землей[13].

Культура североамериканских черноногих индейцев – это классический пример тропиночной культуры. Согласно их верованиям, мир был создан квазибожественной фигурой по имени Напи, или Старик, за то время, пока он шел на север по стране черноногих. Сначала он сотворил реки, залежи красной глины и дал жизнь животным. Он создал растения, чтобы накормить животных. Затем он создал людей для охоты на животных и сбора растений. Он показал людям, как выкапывать съедобные корни, как собирать лекарственные травы, как охотиться с луком и стрелами, как загонять бизонов, как пользоваться каменным молотком, как разводить огонь, как делать посуду, как готовить мясо. Кочуя с места на место, совершая ритуалы, рассказывая предания и распевая песни в священных местах, они воспроизводили путешествие Напи.

«Важно отметить, – писал Джеральд Этелаар, – что ландшафт необходим для того, чтобы рассказать всю историю, завершить ежегодный ритуальный цикл, установить социальную и идеологическую преемственность группы и обеспечить возобновление ресурсов».

– Ты должен понять, что ландшафт – это их архив, – объяснил мне Этелаар. – Эти места остаются живыми только до тех пор, пока люди посещают их, помнят все названия, помнят истории, помнят ритуалы, помнят песни.

Представители тропиночных культур часто воспринимают мир в контексте тропы. Западные апачи верят, что цель жизни состоит в том, чтобы идти по «тропе мудрости» и искать три атрибута, которые Бассо переводит как «ровность ума», «упругость ума» и «устойчивость ума». Сами по себе эти словосочетания звучат довольно странно, однако все сразу встает на свои места, если вы представите себе человека, который просто шагает (ровно, упруго и устойчиво) по тропе. Идеальная жизнь, с точки зрения индейцев племени кри, похожа на «сладкотравую тропу», в то время как для навахо высшее благо – это состояние покоя и равновесия, которое они называют «путем красоты». Миф индейцев племени крик о сотворении мира рассказывает о том, как их воинственные предки шли по горам по «белой тропе» – тропе, заросшей белой травой, – которая привела их на новую родину, где они встретили племя миролюбивых людей, о которых говорили, что у них белые сердца. Крики так и не смогли полностью отказаться от насилия, но тем не менее они стремились идти по белой тропе.

Должное состояние отдельно взятого индивидуума чероки называют оси (osi), а идеальное состояние всего вообще – тохи (tohi). По словам Тома Белта, слова оси и тохи не имеют прямого перевода на английский язык. Оси описывает состояние человека, который идеально сбалансирован, стоит прямо, ровно и смотрит вперед. Тохи означает нечто или все, что абсолютно спокойно движется со своей собственной скоростью. Старик, бредущий по тротуару, может быть точно таким же тохи, как и бегущий сломя голову молодой воин. Белт сравнивал тохи с потоком воды, который в зависимости от рельефа в одно мгновение бежит быстро, а в следующее – медленно. Соединение оси и тохи рождает идеальный образ: держащийся прямо, хорошо сбалансированный человек, который идет естественной походкой. Такой человек находится на том, что чероки называют «Правильный путь» или