Следующий! Откровения терапевта о больных и не очень пациентах - [11]

Я закончил утренний прием позже запланированного времени, быстро перекусил сэндвичем, после чего навестил парочку пациентов на дому.

Первый вызов на дом.

Мужчина семидесяти восьми лет, у которого накануне вечером случился микроинсульт. У него уже было одиннадцать микроинсультов, и он принимал множество препаратов для снижения давления, снижения уровня холестерина, разжижения крови и т. д[11]. Он полностью пришел в себя после вчерашнего, и с медицинской точки зрения не нуждался в моем визите, но его жена сильно переживала, и я двадцать минут успокаивал ее, уверяя, что она все делает правильно, после чего она многократно поблагодарила меня за то, что я к ним приехал.

Второй вызов на дом.

Мужчина пятидесяти семи лет, который утром не смог встать с кровати. До этого с ним все было относительно в порядке. Поначалу я подумал, что он преувеличивает тяжесть состояния, но потом заметил, что белки его глаз слегка пожелтели (желтуха), а осмотр живота выявил увеличенную печень. К сожалению, интуиция подсказывала, что у него, вероятнее всего, рак. Он спросил, что, по-моему, с ним не так. Я сказал, что причин может быть множество и не хотелось бы делать скоропалительные выводы. Вернувшись в кабинет, я направил его на срочное обследование к специалисту по кишечнику и печени. Должен ли я был поделиться с пациентом своими подозрениями? Не хотелось тревожить его без причины: вдруг у него окажутся всего лишь камни в почках или что-нибудь несерьезное.

Вот так и прошло мое утро. Кроме того, были телефонные звонки и выписанные рецепты, о которых я не упомянул. Пару раз медсестра заглянула в мой кабинет, чтобы задать вопрос, а еще я продиктовал несколько писем и подписал кое-какие бумаги. Я быстренько выпил чашку чая и подготовился к приему пациентов, записанных на вторую половину дня.

Итак, перед вами подробное описание дел, которыми я занимался тем утром. Не знаю, насколько оно соответствует вашему представлению о рабочем дне семейного врача, но у большинства из нас именно так все и происходит. Пожалуй, необычным было отсутствие пациентов с наркотической зависимостью или желающих получить больничный, но это, видимо, из-за того, что мой терапевтический кабинет расположен в зажиточном районе. К счастью, утро выдалось хоть и непростым, но интересным, что доставило мне внутреннее удовлетворение. Это было типичное утро, однако совершенно не похожее на вчерашнее или завтрашнее.

Тара, от которой сжимается сердце

_— Доктор, вы опять напортачили с моими лекарствами. Антидепрессанты, что вы дали, на хрен, бесполезны, и мне нужен еще один больничный.

Тара – сложный пациент. Мы называем так пациентов, «от которых сжимается сердце». Когда она заходит в кабинет, мое сердце сжимается, и порой я не могу отделаться от желания, чтобы все это прекратилось раз и навсегда.

Я стараюсь относиться к Таре с состраданием. Она ранимый человек, который вырос в неблагополучной семье и которому необходима поддержка. Проблема в том, что в пятницу вечером, когда я сильно отстаю от графика, раздражение и отчаяние не оставляют места для сочувствия. Стыдно признаться, но, вместо того чтобы уделить Таре время и проявить терпение, в котором она так нуждается, я зачастую мечтаю о том, чтобы оказаться где-нибудь в другом месте.

Я разбираюсь с ее лекарствами и задумываюсь над тем, что бы написать в больничном листе. Таре двадцать пять, и она никогда в жизни не работала. У нее нет инвалидности или четкого диагноза, который можно было бы указать над пунктирной линией. У нее нет депрессии или психоза, хотя она и наблюдается у многочисленных психиатров, психологов и психотерапевтов. Единственный диагноз, который ей когда-либо ставили, – пограничное расстройство личности.

Мне мало известно о личностных расстройствах. Насколько я понимаю, этот диагноз ставят людям, чья личность не в ладах с обществом, из-за чего они плохо справляются с различными аспектами современной жизни. Большинство из нас согласится с тем, что в процессе формирования человеческой личности одинаково важную роль играют природа и воспитание. В случае же с Тарой воспитание – или что-нибудь хотя бы отдаленно напоминающее воспитание – полностью отсутствовало. Люди с пограничными расстройствами личности обычно ведут себя как трудные подростки. Они воспринимают все только в черном или белом цвете и заводятся с пол-оборота. Они слабо представляют свое место в жизни и постоянно вляпываются в бурные отношения, идущие им во вред. Самооценка у них заниженная, и они склонны наносить себе физические повреждения, чтобы выразить недовольство и разочарование в жизни.

Трудные подростки со временем взрослеют, а вот люди с пограничным расстройством личности – нет. Им сложно жить во взрослом мире, и они отчаянно нуждаются в поддержке и понимании со стороны окружающих. Умом я все это осознаю, однако консультации с Тарой меня ужасно раздражают.

Какой-нибудь хитрый психоаналитик непременно сказал бы, что двойственное отношение к Таре является отражением моего недовольства собой из-за того, что я не в состоянии ей помочь. Я уверен, что так и есть, и все же упорно продолжаю мечтать о том, чтобы Тара как можно реже наведывалась на прием.