Следуй за ритмом - [42]
– Конечно. – Я выскользнула из ее объятия.
Не теряя ни секунды, тетя Хелен ухватила высвободившейся рукой ладонь Элизы, которая проходила с Эйденом мимо нас.
– Элиза! И Эйден! Я большая фанатка вашей группы.
– Правда? – У Эйдена не получилось скрыть своего изумления. – То есть… спасибо.
Тетя энергично закивала.
– Hyperbolic занимает в моем плей-листе первое место. Обожаю ее ритм. Мне от него становится «мегакруто»! – Она ритмично подвигала плечами. – Почему вы не танцуете?
Элиза закусила губу, стараясь не рассмеяться.
– Как раз собираемся.
– Не тяните с этим. Танцпол никого не ждет. – Тетя Хелен переплела руку с рукой Уильяма.
– Пойдем? Покажем юнцам, как нужно танцевать? – Она подмигнула нам. – Не стесняйтесь делать заметки на будущее.
Элиза и Уильям засмеялись. Даже Эйден улыбнулся уголком губ. Мне единственной казалось, что она слишком усердствует? Неужели только мне?
Уильям протянул мне свой бокал с пуншем, и я машинально его взяла.
– Попробуй повеселиться, – бросил он мне, прежде чем они неспешно двинулись к танцующим.
Если бы я могла испепелять взглядом, от него бы только горсточка пепла осталась.
Элиза рассмеялась.
– Ну что? Хочешь потанцевать? – спросила она Эйдена. – Или сначала чего-нибудь выпьем?
Я проследила за тем, как она взяла его под руку, а потом быстро перевела взгляд на танцоров. К ним присоединился папа, одетый в рубашку с принтом серфингующих черепах. Уильям отошел, уступая ему для танца тетю Хелен. И папа с тетей закружились в такт музыке, улыбаясь и танцуя под мелодию, которую мама бы никогда не допустила на своей вечеринке.
Я уставилась на бокал в своей руке. Должно же быть хоть что-то не так. Если проблема не в музыке, то хоть в пунше. Я понюхала напиток, пригубила его. Сладкий и терпкий. Не так уж и плох. Черт.
– Или прогуляемся? – продолжала Элиза. – Спустимся на пляж. Сегодня такая ясная ночь. Нужно насладиться ею по полной.
Я одним глотком осушила бокал. Пунш зверски обжег рот и горло, и я еле сдержалась, чтобы не выплюнуть его.
– Ничего себе! – хохотнула Элиза. – Рейна!
Эйден высвободил руку и взял мой бокал, не дав ему выскользнуть из моих пальцев.
– Ты в порядке?
Я заставила себя проглотить пунш.
– В норме.
– Посмотри-ка на нее. – Элиза уперла руки в бока. – Сначала помада, теперь это. Ты сегодня пошла вразнос?
Я покачала головой.
– Кажется… мне нужно присесть.
– Ты точно в порядке? – снова спросил Эйден.
С каких это пор ему не все равно?
Я пошла прочь, ничего не ответив. Ни секунды больше не могла выносить их заигрывания.
Для посредственного пунша он как-то слишком быстро вывел меня из строя. Я обошла кружок танцующих и уселась на пустой пластиковый стул возле накрытого стола. Сидя, наблюдала за гостями и персоналом. Мысли текли медленно. Настроение портилось. На душе стало сумрачно и тяжело.
Папа и тетя Хелен. Элиза и Эйден. Хейли и Лео. Малёк и какая-то девушка, с которой он танцевал. У всех кто-то был. А что есть у меня? Гостиница, которой я больше не нужна? Я столько сил в нее вложила – физических и душевных, – а она преспокойненько обходится без меня.
Мне вдруг все это стало невыносимо. Я поднялась на подгибающихся ногах. Никто не заметит моего ухода. С чего бы?
В темноте пересекла лужайку, желая оказаться в своем безопасном раю. В единственном месте, которое приносит мне покой. Месте, которое я навсегда потеряю.
Я нырнула под ленточное ограждение и опустилась на скамейку беседки. Твердую и холодную. По полу венами змеились трещины. Тут я могла притвориться, что не было всех этих прошедших лет. И, закрыв глаза, вспомнить лучшие дни: с музыкой калипсо и танцующими вдвоем родителями. Мне даже виделся сидящий рядом Эйден. Все так, как должно было быть.
Послышался шорох ленты, и я распахнула глаза.
– Знал, что найду тебя здесь. – Эйден вошел в беседку. Он хмурился, засунув руки в карманы. – Как она еще не развалилась? Я думал, вы давно ее снесли.
Я изобразила руками букву «Т».
– Тайм-аут, пожалуйста. – Глаза жгло от слез. – Знаю, что ты ненавидишь меня, но я сейчас не в состоянии разбираться еще и с тобой. Ты можешь просто… – Голос надломился, и я закусила губу, давя всхлип.
– Ты плачешь?
– Нет.
Я закрыла лицо ладонями. Сделала глубокий вдох, дожидаясь звука удаляющихся шагов. Не дождалась. Да, это было бы слишком просто. Шаги, наоборот, приблизились.
– Я не ненавижу тебя, Рейна, – сказал Эйден. – Но мне кажется, я имею право быть немного зол.
– Немного зол? – Слова сами посыпались с губ: – Твое присутствие в гостинице для меня кошмар. Знаешь что? Нет. Не хочу говорить об этом сейчас.
Барабанщик на вечеринке начал играть свою версию California Gurls.
– О боже! – Я лихорадочно заморгала, не в состоянии остановить покатившиеся по щекам слезы.
– Ну что ты, не плачь… – В голосе Эйдена проскользнула нотка паники. – Что с тобой? Мне кого-нибудь позвать? Твоего отца?
– Нет, не надо! Это он согласился на такую музыку.
– Так проблема в песне Кэти Перри?
– Да! В этой песне, в барабанщике, в пунше! Все веселятся, а я потеряю эту беседку!
– Из-за… песни Кэти Перри? – Тон Эйдена предполагал юмор.
– Да, из-за песни Кэти Перри! – сердито уставилась я на него. В этом нет ничего смешного.
