Следствие по-русски-2 - [13]

— Я думал, речь идет о простом ночном стороже, — заметил Ракитин. — Гена говорил, что придется дежурить по ночам.

— Желательно, — улыбнулась Калинина. — Как и каждый начальник, я стараюсь получить от работников возможный максимум. Ну и платить буду за эти дежурства отдельно. И посменно. Если осилите — в будни проводите здесь ночи. В выходные дни дежурят по очереди два наших работника. Но если их кандидатуры вас чем-то не устроят — сменим.

— Почему вы не хотите воспользоваться услугами какой-нибудь охранной фирмы?

— Не доверяю. Вы же знаете, девяносто процентов таких организаций принадлежит группировкам, и мне не хочется после того, как что-то случится, догонять ушедший поезд. Между собой «крыши» договорятся, а головная боль мне достанется. Ну а официальная милицейская или комитетская охрана стоит столько, что их гонорар за полгода несоизмерим с одной-двумя кражами из нашего офиса.

— Насколько я понимаю, вам все-таки нужен сторож, — вздохнул Ракитин. — Желательно из действующих сотрудников, да еще и с оружием. А все остальное — красивое оформление. Но если надобность во мне есть, я согласен.

— Выдержите? Все же работать каждую ночь, а у вас семья, дети. Жена не заревнует?

— Выдержу, — Ракитин вспомнил последнюю из длинной череды истерик жены по поводу безденежья, беспросветности и прочих бед, в которых он «повинен перед семьей», упреков в «загубленной молодости», и уверенно повторил: — Выдержу.

— Впрочем, можете здесь и не ночевать, главное, чтобы была стопроцентная гарантия безопасности. А уж как вы ее достигнете — ваша забота.

— Первое время поночую, — решился Ракитин. — Домашние меня особо… не осудят, — он в последнюю секунду удержался от слова «не ждут».

— Вам повезло с женой, — со странной интонацией сказала Калинина. — Такое понимание и доверие редко встретишь. Значит, правдивы легенды об офицерских женах?

— Правдивы, — кивнул Ракитин.

Она бросила на оперативника еще один быстрый, «рентгеновский» взгляд, но промолчала.

«Догадливая, — невесело усмехнулся про себя Ракитин. — Или просто опытная?»

— Пока могу предложить вам четыреста долларов в месяц за охрану и двести за организацию безопасности и консультацию сотрудников, — сказала Калинина. — Через два месяца, когда мы присмотримся друг к другу, обсудим вопрос о повышении оклада. Устроит?

— Устроит, — кивнул Ракитин.

— Тогда вот вам аванс за этот месяц, — она положила на край стола несколько стодолларовых купюр. — Кухня у нас на втором этаже. Мы решили не тратить время и деньги на забегаловки, а готовить прямо здесь, благо плита есть, а наш Аркадий Потапович — отменный повар.

— Зачем вы его, беднягу, на роль ночного сторожа подрядили? — не удержался Ракитин.

— Пуглив. Ночами не спит, сидит в углу и обеими руками за телефон держится. Преступники ведь не видят, кто внутри, им главное, что не безлюдно. Да и ошибся с месяц назад наш Аркадий Потапович. Конечно, и на старуху бывает проруха, тем более что бухгалтер он отличный, других и не держим… Да вот только ошибка его мне немалых нервов и денег стоила. А увольнять жалко — профессионал. Вот и пришлось ему попотеть от страха в ночных бдениях. Ничего, на пользу пойдет.

— Жестко, — оценил Ракитин.

— Справедливо, — улыбнулась Калинина.

Только что упомянутый Аркадий Потапович внес поднос с двумя чашками кофе и грудами разложенных по тарелкам восточных сладостей.

— А где же Наташа? — удивилась Калинина.

— У себя, — опустил глаза бухгалтер. — Я это… сам решил. А заодно и узнать: как вы договорились? Принимаете товари… э-э… господина на работу? Могу я сегодня домой пойти?

С трудом сдерживая улыбку, Калинина кивнула:

— Идите, Аркадий Потапович. И скажите всем, что на сегодня они свободны. Всего доброго. Ну что ж, Игорь Владимирович, — повернулась она к Ракитину. — Основные пункты я вам изложила, остальное узнаете сами, постепенно. Все условия у нас здесь есть, включая музыкальный центр, телевизор, видеомагнитофон, компьютер. На кухне продукты, чай, кофе. Если что-нибудь потребуется — скажите. Вопросы ко мне у вас есть?

— Пока нет, — сказал Ракитин. — Нет полной информации, нет вопросов. Осмотрюсь, поработаю, тогда и порасспрашиваю.

— Вы пейте свой кофе — остывает… Наташа его замечательно готовит. Сама-то я безрукая — в хозяйстве совершенно не смыслю. Кроме жареной картошки да яичницы ничего больше готовить не умею.

Зато директор такой махины, — обвел рукой вокруг себя Ракитин. — Можете себе позволить избежать участи простых смертных.

— Ерунда, — опровергла она. — Выдумки глупых актрис: «Раз я творческий человек, значит, не должна стоять у плиты, стирать белье и мыть посуду». Только ведь такая постановка вопроса сразу отдаляет женщину от актрисы, предпринимателя или поэтессы. Остается только «актриса» и, как ни парадоксально, — существо ущербное. Ее и любить будут только как актрису, а вот как хозяйку дома… Разве не приятно сделать что-то для любимого человека? Приготовить вкусный ужин, настоящий, замечательный кофе, испечь диковинный пирог? Можно, конечно, и в магазине купить, но это чужое, лишенное тепла. Какая же это женщина? Рабочий механизм, а не женщина. Профессионал.