Следовая полоса - [11]
Мы с Аргоном впереди, в головном дозоре.
Глухая, по-летнему душная ночь. Миновали заросшую осокой пойму реки, перешли овраг, по дну которого течет ручей, приблизились к густой гряде кустов. За ними — хутора. Майор Колпачников ставит задачу:
— Обойти с отделением хутор справа и сделать засаду. Перед рассветом — разведка боем! Пустим противника на вас.
Приказы его стараемся выполнить четко, бесшумно.
Отступили к кустарникам, опускаемся к лощине и вдруг — бандиты. Движутся с хуторов по лощине!
Открываем по ним огонь всеми имеющимися у нас средствами; из пулеметов, автоматов, винтовок…
Но и бандиты сумели рассредоточиться. Завязалась ожесточенная перестрелка. Выбыл из строя пулеметчик рядовой Никишин, три пограничника ранены, я тоже получил легкое ранение.
Услышав выстрелы в той стороне, куда ушел головной дозор, комендант участка поспешил к нам.
А в этот момент наш станковый пулемет, приспособленный на тачанке, умолк. Майор Колпачников бросился к нему, заменил пулеметчика и вновь открыл огонь. Одну атаку отбили. Но, несмотря на потери, противник полез снова. Так мы дрались полтора часа.
В той Межглотской операции мы полностью разгромили банду. Каждый из нас дрался против пятерых и дрался на совесть.
Но победа нам досталась дорогой ценой. У нас тоже были потери: вражеские снайперы пытались вывести из строя офицеров, надеясь на то, что мы дрогнем, растеряемся в бою, но жестоко просчитались. Каждый из нас чувствовал себя уверенно, знал, что товарищ подоспеет к нему на выручку в трудную минуту, и эта всеобщая уверенность создавала коллективный успех.
Похоронили мы погибших с воинскими почестями, поклявшись очистить нашу землю от националистического отребья.
Клятву свою мы сдержали.
Что же касается непосредственно боевых операций или преследования нарушителя, я всегда думаю не о себе, не о своей жизни, а о том, чтобы выполнить задание, о том, что надо оказаться хитрее врага: голову свою под пулю не подставлять — увернуться, а врага обязательно задержать или уничтожить. Наверное, это чувство, «моральная подготовка», что ли, и позволяли мне побеждать в схватках с противником.
Старый след
Я рассказал о некоторых операциях, в которых принимают участие пограничники-следопыты. Теперь мне хочется поделиться с будущими воинами особенностями нашей повседневной службы.
Важное место в ней занимает проверка контрольно-следовой полосы.
Как осмотреть ее, чтобы не пропустить ни одного следа? Разгадать хитроумные замыслы нарушителя? — вот вопросы, которые постоянно волнуют каждого пограничника.
Следопыты знают, что при малейшем ветре лучше всего проверять склоны с подветренной стороны: под кручами следы сохраняются дольше. В темную или пасмурную ночь луч фонаря целесообразнее направлять подальше от себя. То же самое надо делать, когда луна находится за спиной наряда. Если же она светит в лицо, луч фонаря лучше направлять ближе к себе.
Если след говорит о том, что нарушитель вышел на дорогу, на тропу или на другой какой-либо заслеженный участок, то наряд должен тщательно изучить все признаки сохранившихся там следов и сличить их с запомнившимися отпечатками, обнаруженными на контрольно-следовой полосе.
Я говорю об этом потому, что хотя и не часто, но все-таки бывают случаи, когда нарушителю удается пройти контролирующие средства. И тогда — поиск! Погоня!
Как-то произошло нарушение границы. Надо сказать, что действовал нарушитель умело: местность выбрал болотистую, погода тоже благоприятствовала ему: то шел снег, то дождь — настоящая весенняя погодка.
Наши наряды своевременно обнаружили нарушение границы, но следы чужака затянуло морозцем, и никто из пограничников не мог сказать, сколько прошло времени с момента нарушения, и, значит, не могли сказать, как далеко нарушитель смог уйти.
Я прибыл к месту нарушения из отряда с группой офицеров.
Тщательно изучили отпечатки следов — измерили длину и ширину подошвы, каблука, определили угол шага, выяснили характерные особенности обуви.
Потом я с Аргоном осмотрел местность. Неподалеку заметил вмятину узкого носка ботинка (наряды-то наши ходят в сапогах!). Пошел по следу, перед глазами все время то носок, то каблучок, то помятая по ходу движения нарушителя травка, то сломанная ветка кустарника.
В километре от места нарушения границы мы обнаружили с Аргоном маленький клочок вощеной бумажки.
Прошли еще километра три. Перед нами — обширный луг с множеством кротовых нор. Одна из них разворочена, похоже нарушитель решил позабавиться, чтобы наследить побольше.
— «В чем дело? — думаю. — Что заставило нарушителя топтаться на месте?».
Со мной было два пограничника, я послал одного к кустарнику и попросил выломать мне палку. Этой палкой я начал разгребать нору и вскоре вынул оттуда иностранные документы, разорванную фотокарточку. Мы взяли эти «трофеи».
В отряде сложили фотокарточку — получился портрет довольно симпатичного мужчины.
Фото мы размножили и через некоторое время в ста семидесяти километрах от линии границы задержали преступника.
В наряде пограничник тщательно просматривает контрольно-следовую полосу. Если увидит след, обязательно изучит его.
Эта повесть — о москвиче Герое Советского Союза Владимире Молодцове, чекисте, партизане, одном из руководителей советского подполья во временно оккупированной фашистами Одессе.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.