Следак - [12]

– Чапыра, да скажи ты ей! – Мои планы наглым образом нарушила Лебедева.

– О, так и Чапыра здесь! – Юров развернулся в мою сторону. – Ни одно происшествие без Чапыры не обходится, – недовольно заметил он, буравя меня недобрым взглядом.

– Между нами ничего не было, – подтвердил я слова Лебедевой, проигнорировав замечание комсомольского босса. Фиг его знает, как на него реагировать. Но ясно, что Юрову Альберт чем-то не нравится.

– Нет, вы это слышали? Ни стыда ни совести! – вновь начала заводиться Голдобина. – В свою комнату он эту мымру водил? Водил! В главном корпусе целовал? Целовал! Куча народу это видела!

– Меня в тот день машина сбила! – повысил я голос, перекрикивая зудящие перешептывания зрителей. – Татьяна не прошла мимо, а протянула руку помощи, помогла мне добраться до общежития. Она поступила как настоящий комсомолец! – добавил в конце востребованную здесь формулировку.

– А целовала она тебя тоже как настоящий комсомолец? – полным ехидства голосом поинтересовалась Лена.

– Да врет он все! – поддержали скепсис главной обвинительницы подруги.

– Как ни странно, но Чапыра не врет, – неожиданно вмешался секретарь комитета. – Ему вчера профком материальную помощь как пострадавшему в аварии выдал.

Судя по перешептываниям, симпатии зрителей после заявления Юрова стали смещаться в мою сторону.

– А поцелуй? – подозрительно спросила Голдобина.

– Татьяну я из благодарности поцеловал. Сам поцеловал. Она здесь совершенно ни при чем. – Надеюсь, это поможет Лебедевой.

– Из благодарности в губы? – Ленка стояла бледная и ненавидяще смотрела на меня.

– Да это был обычный поцелуй. Не пойму, чего ты из-за него так завелась? – Как все-таки женщины любят придавать мелочам объем и значимость.

– Обычный?! – Голдобина сглотнула и наконец поставила точку: – Между нами все кончено!

«Ну и славу богу», – выдохнул я, поднадоел уже этот спектакль.

Развернулся и пошел в сторону общаги. Лебедеву обелил, Голдобиной сохранил лицо. Хоть прямо сейчас на Доску почета.

У самого входа в общежитие меня перехватил младший лейтенант милиции Горзеев.

– Товарищ Чапыра! – вынырнул он со стороны главного корпуса. – Вас-то я и ищу.

– Добрый день, – озадаченно поздоровался я, протянув ему руку для пожатия.

– Что же вы, товарищ, в райотдел-то не подошли? – укоризненно начал он. – Договаривались же.

– Извините, замотался, – добавил я в голос раскаяния.

Милиционер неодобрительно покачал головой.

– Завтра в десять утра сможете подойти?

– Нет, у меня завтра защита диплома. Давайте послезавтра?

– Хорошо, до послезавтра. Двадцать шестой кабинет.

– Буду, – уверил его я.

Мы вновь поручкались, и тут я вспомнил о травмпункте. Раз вызывают в милицию, нужно на всякий случай травмы зафиксировать. За пару дней синяки не рассосутся.

– Товарищ Горзеев, не подскажете, где здесь травмпункт?

– На Куйбышева, – ответил милиционер и принялся объяснять мне маршрут. – Отсюда до него на двенадцатом автобусе можно доехать. Там кинотеатр «Ритм», увидите, а за ним районная поликлиника. Так травмпункт в этом же здании находится, с левой стороны.

Я поблагодарил и отправился в общагу.

Глава 5

А утром я проснулся знаменитым.

Первым меня поздравил Грег.

– С добрым утром, герой-любовник! – под металлический скрежет кровати радостно заржал сосед по комнате, когда я открыл глаза и сбросил ноги на пол.

– Не начинай, – прервал его я и, еще разок скрипнув пружинами, занял вертикальную позицию.

Грег уже натянул на себя тельняшку и рылся в тумбочке, ища чего-нибудь пожрать. Довольно крякнув, он вытащил шмат сала и половину черного каравая.

– Говорят, у столовой вчера самое настоящее сражение развернулось. – Сгрузив продукты на стол, Красников вернулся к той же теме. – Жаль только, я сам его не видел. Ты, кстати, мог бы другу и шепнуть о таком событии. – Грег добавил в голос осуждения и вновь заржал.

– Без проблем, в следующий раз пригласительный пришлю.

Вышел я из комнаты под надрывный хохот соседа.

В коридоре я сразу же столкнулся с двумя девчонками, которые выносили из кухни кастрюлю с чем-то аппетитно пахнущим и стопку мытых тарелок. При моем приближении они замедлили шаг и проводили меня укоризненными взглядами.

В туалетной комнате парни встретили меня ехидными улыбками и подколками. Правда, нашелся один, кто смотрел на меня с осуждением.

– Ты разве не понимаешь, что поступил с девушками дурно? – спросил он меня, не обнаружив на моем лице раскаяния.

– Слушай, давай я сперва отолью, а потом объясню тебе, что это не твое дело. О’кей? – С этими словами я развернулся лицом к оформленной кафелем дырке в полу.

Парень недовольно засопел мне в спину.

– Да что с тобой говорить, – раздраженно бросил он, не став меня дожидаться, а я порадовался его сообразительности.

Вернувшись в комнату, я подсел за стол к Грегу.

– Ты это, поосторожней, – пододвигая ко мне половину еды, предупредил меня сосед. – Кое-кто слышал, что Юров грозился выпереть тебя из комсомола.

Вот гад, а вчера казался нормальным мужиком.

– И чем мне это грозит? – деловито уточнил я.

– Чем, чем? Кислород перекроют, – зло бросил Красников, и я понял, что не все здесь идейные комсомольцы. – Ни нормальной работы, ни карьеры, ни загранок – вообще ничего не видать. – Грег посмотрел на меня внимательно, от недавнего балагура ни осталось и следа. – А самое поганое, путь в партию тебе будет закрыт, а там должности, спецпайки, спецдачи, спецсанатории и другие блага.