След в прошлом - [22]

— Да, можно, входите, — ответил Максим.

В гостиничный номер вошли два старших офицера: полковник и майор. Первый — высокий и поджарый, с убелёнными сединами мужчина, немногим старше пятидесяти лет. Второй наоборот — невысокого роста, круглолицый, плотного телосложения, азиатского склада, вероятнее всего, тувинец.

— Что ж, давайте будем знакомиться, — сказал полковник, обращаясь к матери Дуси. — Я начальник пограничного отряда, зовут меня Владимир Тихонович.

— Елена Феликсовна, — представил её Максим.

— Тобольская, — добавила, смущаясь, она к сказанному. — Мою дочь зовут Евдокия, она сейчас спит, так как утомилась от перелёта, если вы не возражаете, то мы её будить не будем.

— Конечно, конечно… — поспешил выразить своё согласие начальник отряда. — Мы с вами, уважаемая Елена Феликсовна, и вашей дочерью увидимся ещё не раз, такова специфика нашей службы — знать, как живут офицеры и члены их семей на пограничных заставах.

Сейчас же я к вам пришёл не только познакомиться воочию, но и предложить вам поработать фельдшером на пограничной заставе, куда вы уже полетите через несколько дней. Максим Александрович сказал, что у вас высшее медицинское образование, вы работали в аптеках и даже фельдшером на «Скорой помощи». Это так?

— Да, это действительно так. Мне работа фельдшера известна. Но дело в том, что все мои документы сгорели на пожаре…

— Мы в курсе всего того, что случилось с вами. Мы сделаем необходимые запросы и восстановим все ваши документы. Главное, чтобы вы согласились.

— Я согласна.

— Ну вот, и хорошо. Нам с вами крупно повезло. На отдалённой заставе своевременное оказание медицинской помощи является чрезвычайно важным делом. Со мной начальник медсанчасти пограничного отряда, которого зовут Александр Сотпаевич, он с вами сейчас побеседует на эту тему более обстоятельно, а работодатель, коим являюсь я, — рассмеялся начальник отряда, к сожалению, должен вас оставить. — Дела, куда от них денешься! — лукаво усмехнулся он.

Оставив Елену Феликсовну беседовать с начальником медсанчасти в комнате, Максим вошёл в спальню. Дуся, как и ожидалось, не спала, ей не терпелось узнать, по какому поводу явилось к ним начальство.

Максим взял блокнот, лежащий на тумбочке у кровати матери, и протянул его ей.

— Ты, наверное, сгораешь от любопытства?

— Да! — написала она в ответ. — Как прошёл визит начальства?

— Очень хорошо. У твоей мамы будет работа на пограничной заставе.

— Она будет поварить? — Лицо Дуси расплылось в широкой улыбке.

Максим приглушённо рассмеялся.

— Почему поварить? Нет, не поварить. Мама вспомнит свои молодые годы и будет работать фельдшером.

— Это ж здорово! Её так угнетает, что мы будем сидеть у вас на шее… — написала она. — Мама довольная?

— Мне, кажется, что она довольная. Что касается того, кто будет сидеть на шее. Ты умеешь стряпать блины?

Глаза Дуси от удивления поползли вверх.

— Я буду на заставе стряпать пограничникам блинчики? — вывела она на бумаге очередную фразу.

— Так, умеешь или нет?

— Конечно, умею.

— Ну вот, и у тебя будет дело, — рассмеялся Максим. — Я обожаю блинчики. Кстати, как ты относишься к варёной сгущёнке?

— Очень положительно, — написала она. — Я её обожаю.

— Тогда я буду её варить для тебя всякий раз, как ты только соберёшься накормить меня блинами.

А ещё я буду ловить для вас с мамой лососей, чтобы ты и мама могли каждый день есть красную икру ложками. Кстати, блинчики будут хороши как с варёной сгущёнкой, так и с красной икрой.

— Мне такие перспективы, Максим Александрович, очень нравятся. Я уже хочу побыстрее улететь на нашу пограничную заставу, — спешно написала она.

— Я в восторге от твоего настроения. Пообещай мне, что ты в нём часто будешь пребывать.

— Обещаю. Я понимаю, что грусть напрасна, потому как жизнь прекрасна. Но должна при этом заметить, что есть одно «но», которое вы не приняли во внимание. То, что случилось со мной и мамой, прекрасным вряд ли назовёшь. Но, я, тем не менее постараюсь не испортить общую идеалистическую картину…

— Ты большая умничка! — восхитился ею Максим. — Климу повезло с тобой…

— Ну, не знаю, повезло ли ему? — быстро написала она. — Но потом на какое-то мгновение задумалась, после чего карандаш вновь заплясал в её блокноте. — Если мне ещё оглохнуть, то я буду идеальной женой, и глухая, и немая, т. е. никаких проблем, одни только достоинства: девушка не слышит, не возмущается, только детей рожает. Все мужики вокруг будут то и дело говорить: «Климу явно повезло с женой»…

Максим вновь восхитился ей. Ему были симпатичны люди с юмором и самоиронией. Он и сам был таким.

— Извини, Дуся. Я перефразирую сказанное мной — пусть будет так, чтобы Климу с тобой не повезло. Главное, ведь, чтобы твой недуг отступил.

Убеждён, что море, скалы, чистый воздух, умиротворение красотой природы этого далёкого края, где твоя жизнь будет идти размеренным ритмом, без человеческой суеты, дрязг, подлости, несомненно, прольётся чудодейственным бальзамом на твою израненную душу.

Я в это искренне верю, поэтому всё так и случится, ты в этом можешь даже и не сомневаться.

После столь продолжительного спича, Дуся соскочила с кровати, подбежала к нему, обвила руками и, не раздумывая, поцеловала его в губы.