След торпеды - [102]

— Некогда, Юрий Иванович, — отозвался Степан. — В другой раз…

— Тогда давайте заскочим на катер, я вот свой мешок положу, а то тяжело таскать. Там у меня снасти. На зорьке поеду рыбачить. Вот отведу вас к Лене и поеду. Завтра славная уха будет. Лена очень вкусно готовит… Так зайдемте? Только на минутку. Я вас очень прошу, только на минутку.

Они спустились к самой воде. Боцман включил фонарь. Острый, как клинок, луч разрезал темноту, резко побежал по тихой густой воде, прыгнул на катер и застыл на его палубе. Боцман пояснил:

— Моя шаланда.

Они остановились. Боцман сказал, что он отнесет на катер сумку, а он, Степан, пусть его подождет.

— Я посижу на камне…

— Покурите пока.

— Я не взял сигареты.

— У меня есть. — Боцман достал из кармана сигареты, протянул Степану, потом щелкнул зажигалкой и дал ему прикурить. Степан жадно глотнул дым, и в этот момент что-то тяжелое обрушилось на его голову. Он качнулся, огонек сигареты замелькал перед глазами, качнулось все, что он видел: темнота, катер, тихая вода. Степану вдруг стало так жарко, будто глотнул он кипятку, силился что-то крикнуть, ко ноги подкосились и он рухнул на землю.

— Молодцом, есть выдержка, упал без крика, — тихо сказал боцман и, достав из сумки веревку, стал связывать Степану руки и ноги морскими узлами. С трудом втащил его на свой катер и тихо, без включения бортовых огней отошел от берега.

Когда наконец показался остров Баклан, боцман легко вздохнул:

— Слава богу. Теперь надо подождать денек-другой. — Он сладко зевнул и подумал о курсанте: «Сергей хороший парень, мог бы пригодиться, да все так сложилось, что пришлось действовать одному»…

Катер грузно ткнулся носом в песок. Боцман подхватил на плечи связанного Степана и понес к пещере.

На востоке загоралась заря. Яркая и красная, как кровь. Небо постепенно светлело, вокруг гомонили беспокойные чайки.

«Зря я пошел с боцманом, — ругал себя в душе Степан. — Это же враг! А отец хвалил его, как он мог так доверчиво к нему относиться? А мать Лены? Квартиру ему нашла, к себе в гости приглашала. И Лена не раскусила его… Но зачем он притащил меня в эту пещеру? И куда делся сам?»

Степан, катаясь по земле, старался выбить изо рта кляп, но безуспешно. Тогда он подполз к воде, окунулся с головой, тряпка во рту намокла и легко выпала. Степан устал до ломоты в спине и теперь лежал на боку неподвижно, глядя в черную мглу пещеры.

«И никто не знает, что я на острове», — с грустью подумал он.

Степану казалось, что с той минуты, как боцман привез его на остров, прошла целая вечность. Он не испытывал страха, его мучило лишь загадочное поведение боцмана — что он задумал, чего от него хочет? Зачем притащил сюда? Еще отец рассказывал ему об острове Баклан. В годы Великой Отечественной войны фашисты высадились на этот остров, убили маячника, предварительно перерезав линию связи. Была на острове и дочь маячника с девочкой. Но куда они делись — никто не знал. «Видать, уехали куда-то, — говорил отец. — Похоронили деда на маяке и уехали». Помнит Степан тот день, когда отец ему и Лене предложил съездить на остров Баклан за ягодами. Он говорил, что там много морошки, вкусной ягоды. Из нее можно приготовить на зиму варенье. Лена согласилась, схватила плетеную корзину, оделась, и все трое направились к причалу. Однако дежурный порта сказал, что на остров Баклан сейчас ходить запрещено. Степан огорчился, спросил у дежурного, чем это вызвано. Тот ответил: «Закрыт, и все. Вы человек военный, и мне странно слышать от вас такие наивные вопросы». Степан покраснел, Лена фыркнула: «А что, если военный, так не может собирать ягоды?» Но дежурный не обратил на ее слова никакого внимания. Потом Петр Кузьмич коротко бросил: «Вот что, друзья, ягод можно насобирать и в другом месте. Пойдемте, я поведу вас…»

«Видно, на острове проводились какие-то работы», — подумал Степан, увидев неподалеку от себя груду камней.

Раздались гулкие шаги, и показалась чья-то фигура. Она приблизилась к Степану, включила фонарик. Луч ударил в лицо пленнику. Он зажмурил глаза и зло выкрикнул:

— Выключи, боцман! Ты слышишь?

— Живой, да? Я так боялся…

Степан не ошибся. Это был боцман. Он подошел к нему, присел на корточки.

— Очнулся, да? Ты, Степан Петрович, извини, что стукнул тебя по башке. Так надо было.

— Развяжи! — потребовал Степан. — И вообще, куда ты меня притащил? Кто ты есть?

Боцман хихикнул:

— Мы с тобой, Степан Петрович, тут одни. Сюда никто глаз не кажет. Тишина и покой. Никто, кроме тех людей, кому положено. А развяжу я тебя потом, когда за нами придут. Я уже дал знать кому следует.

— Ты подлец, боцман! — выругался Степан. — Как ты мог, а? Отец взял тебя на судно, заботился о тебе, а ты? Ты предал всех нас! Ты — враг!

— Дурень ты, Степа. — Боцман легко ударил его в плечо. — Может, атомные корабли строишь умно, а вот меня не понял… Я, думаешь, влюбился в «Кита»? Чихать я хотел на эту посудину и на твоего папашу. Но мне надо было устроиться на эту посудину, пожить тут…

— Как ты сюда попал?

— А нервишки у тебя, Степан Петрович, слабые. Как, да? Штурман Петя Рубцов — вот кто привел меня сюда. Папаша твой его хотел отдать под суд, а я приютил его.