След торпеды - [103]

Степан ненавидящим взглядом окинул боцмана:

— Что мелешь? Штурман давно на том свете.

Боцман захохотал:

— На том свете, да? Чудак! Живой штурман. Он в ту ночь не утонул с катером. Выбрался на берег. Потом попал к моим друзьям… Они-то и направили его ко мне. А я тебя, конструктора, приглядел. Вот и было решено украсть тебя…

«Неужели Петр Рубцов жив? — размышлял Степан. Эта новость потрясла его. — А что будет с Акимом, его отцом, если узнает он о предательстве сына? Я бы его сам удушил».

— Где же теперь Петр Рубцов? — стараясь не выдать своего раздражения, спросил Степан.

— Скоро объявится…

После недолгой паузы Степан сказал:

— Нас скоро найдут, и вам не поздоровится.

Боцман осветил его лицо фонариком:

— Сам черт тут нас не найдет, понял? Я эту пещеру знаю с войны…

— Что, фрицам еще тогда продался?

— Судьба, она всех метит, — грустно заметил боцман. — У меня, Степан, судьба не такая, как у тебя. Мой отец на Дону имел немало земли, свой сахарный завод. А я кто? Я его сын, я должен был отомстить тем, кто его убил.

— Он получил по заслугам.

— Я бы вас, коммунистов, вешал! — Боцман цепко ухватил Степана за шею. — Эх, задушил бы тебя, как собаку, да нельзя. Приказ начальства — доставить тебя целеньким. Я за тебя, Степан, хорошие деньги получу… — Он помолчал с минуту, потом добавил: — А воевал с фрицами я так, для отвода глаз. Куда денешься в море? А потом даже до слез рад был, как наш корабль на воздух взлетел… Меня, видишь, судьба пощадила. И Петра Рубцова тоже пощадила. Парень что надо…

Послышался какой-то шум, где-то упал камень, булькнула вода. Боцман как кошка вскочил с земли, отпрянул к стене и затаился. Но снова в пещере наступила гробовая тишина.

— Боишься, да? — спросил Степан. — Это где-то наверху со скалы камень упал. Базальт треснул. За день солнце распалило его, а ночью вдруг стало холодно, вот он и треснул.

Степан говорил все это для того, чтобы хоть как-то облегчить свою боль. Веревки врезались ему в тело и нещадно жгли. Он лежал неподалеку от воды, ботинки намокли, сверху капало. Воздух в пещере был сырой, удушающий. Пока боцман куда-то ходил, Степан с трудом подполз к черному камню и стал тереться боком, пытаясь освободиться от веревок. И вдруг его обожгла мысль: «Если сюда, к пещере, подойдет подводная лодка, с нее высадятся водолазы…»

Степану пришлось не раз и не два встречаться с опасностью. Военно-Морской Флот в те годы оснащался атомными подводными лодками. Коллектив конструкторов стремился как можно быстрее сдать в эксплуатацию свое детище. Немало тревожных минут пережил он, когда во время испытаний лодка погрузилась на дно, а потом не могла сразу всплыть — отказал один из приборов. В те тяжелые минуты Степан был спокоен, верил, что в беде их не оставят, что помощь придет. И она пришла. Он помнит, как встречал их адмирал, каждому жал руку за проявленное мужество, а ему сказал:

— Вот уж не знал, что конструкторы умеют улыбаться на глубине, где смерть подстерегает на каждом шагу.

Сравнивая прошлое положение с нынешним, холодел от ужаса. Никто не знает, где он, что с ним. Непривычное чувство тревоги переполняло его душу. Боцман давно уже продал свою шкуру, и от него пощады не жди.

Степан подполз к воде, окунулся в нее головой и лежал так до тех пор, пока не остудил горло. Он вытащил голову из воды и увидел рядом с собой боцмана. Тот довольно хохотал:

— Пей водицу! Пей, не захлебнешься!

Сквозь щели пещеры пробились тонкие струи света; Степан понял, что ночь растаяла и наступило утро. Боцман снова куда-то ушел. Наконец он появился, гулко шлепая сапогами по мокрому песку. Подошел к своему узнику. Сказал надменно, с хрипотцой в голосе:

— Тяжко, да? Крепись, Степан Петрович. Силенка у тебя есть. Я-то знаю. Веревку бы с тебя снял, но боюсь, удерешь.

— Руки развяжите, — тихо попросил Степан. — Как же вы на меня маску наденете?

— А ты догадливый. Теперь верю, что ты инженер мозговитый… А маску я лично тебе надену на голову. Вместе и поплывем, — боцман кивнул головой в сторону воды. — Булькнем и ножками, ножками, а потом нырнем в трубу торпедного аппарата. Обсушимся в отсеке, покушаем чего-нибудь горячего и — курс к далеким берегам…

— Куда? — Степан смотрел на боцмана не мигая.

— В одну заморскую державу, — хихикнул боцман. — Будешь там атомные реакторы делать. Большим человеком станешь. А вот Лену мне жаль. Зачахнет она без тебя, вся слезами изойдет, вот как Оля изошла по Петру Рубцову. Она-то, Оля, родила сына, а Петька не знает.

— За нами кто придет? — спросил Степан, холодея от мысли, что его могут переправить за границу.

— А чего тебе? — грубо отозвался боцман. — Отоспался на мягкой перине, полежи сутки на песке…

Серый утренний мрак совсем растаял, В пещере стало светлее, и Степан смог осмотреться. Пещера была похожа на огромную цистерну, только стены ее неровны, в зазубринах. Один конец пещеры упирался в стену, другой уходил к воде.

— На море прилив, а к вечеру вода затопит пещеру наполовину. — Боцман посмотрел на Степана. — Что, небось замерз?

— Помолчал бы, гнида! — сквозь зубы процедил Степан, сплевывая с губ запекшуюся кровь.