След Сокола. Книга третья. Том второй. Новый курс – на Руян - [90]

– Хорошо идем. Быстро…

– Быстро… Обычно большие колонны медленнее идут. С такой скоростью завтра утром на Ловать выйдем, – пообещал Кля-младший.

Ночевали рядом с только что преодоленным лесным языком. Место выбрал Гостомысл, чтобы лесок прикрывал дружину от ветра, что поднялся к вечеру, и дул в спину и только чуть-чуть сбоку. Ветер был сырым и тягучим, впитавшим в себя талость снега с больших, видимо, пространств Хуже было бы, если бы такой ветер дул в лицо. А так получалось, что ветер всех только подгонял. Думали, что ветер принесет на следующий день изменение погоды. Плохо было бы, если бы он принес снег. Но утром оказалось, что ветер принес только моросящий дождь, неприятный, но все же терпимый. Только одежда под дождем мокла, и оттого всем было холодно. Однако это ощущение холода требовало движения, и давало желание быстрее добраться до поселения. Наскоро позавтракав, колонна двинулась дальше сразу, как только отступила темнота. Как и обещал Кля-младший, скоро рать вышла на берег.

– Ловать! – сообщил проводник.

Однако, берег был крутой, и не давал возможности спуститься на лед. Пришлось искать более удобный спуск. Спуск нашелся, но он был засыпал глубоким снегом, упавшим с обрыва. Решили другой спуск не искать, потому что поиски тоже в глубоком снегу проходили, и начали спускаться в этом месте. Глубокий снег задержал колонну надолго. Тем не менее, небольшое расстояние было преодолено успешно. А дальше пошли по льду вниз по течению. Колонна свеев и раньше, когда проходили льдом маленькой реки, чувствовала себя неуверенно. Точно так же было на Ловати. Ряды рассредоточивались, чтобы не продавить лед своей тяжестью. И напрасно Годослав убеждал младшего конунга Адальстейна, что Ловать – это не Волхов, изобилующий порогами и быстрым течением. Здесь лед крепкий. Страх, пережитый во время побоища на Волхове, был сильнее свейского мужества. Тем не менее, полки уверенно преодолевали поворот за поворотом реки. И скоро оказались под берегом, на котором и стояло нужное поселение. Дружина Гостомысла уже этой зимой преодолевала подъем на берег. Преодолела и в этот раз. Правда, на берегу их уже ждали, и не так, как в прошлый раз, не во всеоружии. Сверху за отрядом, видимо, наблюдали, и узнали Гостомысла. Первым князя-посадника встретил бывший проводник новгородцев Казце, и с уважением пожал протянутую ему Гостомыслом руку.

– Я рад снова видеть тебя, сын Буривоя, в нашем поселении, – из-за плеча Казце громко сказал староста Идарич. – А мы только вчера утром проводили в дорогу твоего посланца, прибывшего с предупреждением.

На голове Идарича был все тот же кольчужный капюшон, что и в момент первой встречи. На поясе висел все тот же меч. Впечатление было такое, что это была парадная одежда старосты. Или он просто желал выглядеть более воинственным.

– Не будем обсуждать дела на ходу, – предложил князь-посадник. – Нам завтра всем выступать в поход. И нам, и вам, надеюсь, тоже. Мои люди промокли и промерзли. Хорошо бы им обогреться и просушить одежду. Займись сначала этим. А потом выберем самую большую комнату, ты соберешь всех своих воев, я обращусь к ним, и тогда мы вместе решим, что нам предпринять.

Идарич согласно кивнул.

– Проходи, княже, в мой дом. Ты знаешь его. Я пока остальных размещу. Сегодня вас намного больше, чем в первый раз. Да ничего, мы к тесноте привычные.

Гостомысл вместе с Русалко, Бобрыней и младшим конунгом Адальстейном прошли в дом старосты и местного воеводы, единственный дом в поселении, состоящем из землянок. К тому же дом двухэтажный. В дверях их встретила знакомая уже хозяйка, которая слабыми шлепками разгоняла из дома четверых детей, которым пришлось одеваться уже на ходу.

– Туда… – показала хозяйка в сторону не слишком широкой лестницы, не имеющей перил даже при излишней крутизне. А наверху был на дверной проем, а только люк, всегда, кажется, открытый. Перил не было, но при подъеме можно было держаться за более высокие ступеньки, только вот спуск по этой лестнице был затруднителен, особенно в темноте, в чем сам Гостомысл еще раньше убедился. – На второй этаж. Я сейчас меду принесу, чтоб всем согреться…

Но раньше, чем хозяйка принесла мед, на второй этаж дома старосты поднялись сам Идарич в окружении семи воев, среди которых был и Казце.

– Нам Казце рассказывал, как ты, княжич, заманил булгар в засаду, и перебил так быстро, что они даже остановиться не успели, – начал Идарич разговор.

– Это не я перебил, это мои стрельцы под руководством своего сотника, – Гостомысл положил руку на плечо Русалко. – А заманил булгар в засаду сотник Бобрыня со своей полусотней воев, – князь-посадник положил вторую руку на плечо сотнику Бобрыне. Мое дело было маленькое – только приказ отдать. А уж они сами действовали правильно. Булгары думали, что вот-вот догонят полусотню Бобрыни, которая была на уставших конях. А сотник булгар вывел своих воев прямо под стрелы – бей, если хочешь…

Гостомысл, конечно, скромничал, и все это понимали. От того, какое решение принимает командир, напрямую зависит возможность его подчиненных достичь успеха. И, видимо, Казце уже много раз пересказывал всем, кто его слушал, что именно князь-посадник Новгорода там, на реке, и принял решение, именно он придумал, как заманить противника под разящие стрелы сотни Русалко, и как все было воплощено в жизнь.