След Сокола. Книга третья. Том второй. Новый курс – на Руян - [101]

Войномир осмотрел коней сотников, стоящих впереди строя. У сотника с лисьей шкурой на шлеме конь внешне показался самым быстроногим.

– Скажи-ка, сотник, конь твой хорош?

– Никак, княже, приглянулся он тебе? Забрать хочешь? Так он тебя не повезет…

– Это почему?

– Я его с жеребеночка воспитываю. Он чужого человека к себе не подпускает. Один цыган со мной на заклад[83] пошел. Нет, говорит, коня, который меня не послушает! В седло ловко взлетел. Только мой Ветер так задом бить умеет, что никто в седле не удержится. Ветер его сразу сбросил, да копытом ему плечо сломал. Лягаться любит… Самого затоптал бы со злости, не вмешайся я вовремя…

– Ветром коня зовут?

– Ветром, княже…

– Тысяцкого Волынца знаешь?

– Видел.

– Коня его видел?

– Видел. Хороший конь.

– Самый быстрый конь на острове из всех, которых я знаю. И тоже Ветром зовут.

– Насчет быстроты я бы поспорил с тысяцким… Ты, княже, еще мало наших коней знаешь. А мой Ветер вообще не наш. Я жеребенка захватил в набеге, когда в Севилью плавали. В конюшне самого халифа взял.

Сотник, видимо, любил прихвастнуть или просто не знал многих вещей.

– Халиф вообще-то не в Севилье сидит, а в Дамаске. Но это не важно.

– Все равно конюшня была в поместье какого-то басурманского вельможи.

– Я же говорю, это не важно. Важно другое. Быстр твой Ветер?

– Быстр, княже.

– Тогда тебе и быть гонцом в боярский совет. Скачи, как можешь, быстро, и доложи, что я возвращаюсь с полной победой и без потерь… И в мой Дворец загляни. Даже до того, как в боярский совет поедешь. Расскажи все тысяцкому Волынцу. Чтоб не беспокоился. Все понял, сотник?

– Понял, княже.

– Зовут тебя как?

– Сотник Журавль…

– Ладно. Лети, Журавль… Я запомнил твое имя. И коня твоего запомнил. Хорошо служить будешь, я и это запомню… Ты из какой дружины? Какому боярину служишь?

– Служил. Боярину Мниславу. Его уж нет среди бояр…

– Значит, теперь в мою дружину входишь. Подчиняешься мне и воеводе бургграфу Славеру… Поезжай, покажи, как быстр твой Ветер…

* * *

Обратный путь в Кореницу был более триумфальным, чем он бывал в той же Бьярмии, когда возвращение князя Войномира из похода замечали только такие же вои, как и те, что в походе участвовали. Вои, конечно же, всегда радуются победе своих товарищей, но выражают это относительно сдержанно. Здесь же дружину князя встречали, в основном, мирные жители, сами не знающие воинских утех, и потому особенно радостные, что все обошлось без них и без их страданий и трудностей. Ведь любое вторжение неприятеля в страну всегда чревато разорением тех, в первую очередь, слоев населения, которые не способны за себя постоять.

В Штржелово князь Войномир вернулся довольно быстро. Уже к утру следующего дня. Правда, он умышленно, чтобы поднять свой авторитет в противостоянии боярам, что сделал по твердому настоянию Славера, а не по собственному желанию, двинулся не в обход, не прямиком в порт к переправе, а через центр города, пусть и невеликого по населению, но важного своей значимостью. Эта же значимость заставила князя всерьез задуматься о необходимости создания укреплений вокруг города. Как сам он легко, простым «изъездом» захватил Венедин, точно так же лютичи, когда придут в себя от дерзкого опережающего нападения, когда вернут спокойствие своим ратям, смогут захватить Штржелово. Это сделать пока еще несравненно проще, чем захватить Венедин. Но, главное, что хотел иметь в своем распоряжении князь Войномир – это разветвленная разведывательная сеть в земле лютичей. Чтобы он узнавал о подготовке любой рати к походу раньше, чем эта рать будет готова в поход выступить. Но этим делом должен заниматься, естественно, не сам князь острова, а командир разведчиков княжества бодричей Ставр. Он и умеет это делать лучше, и вообще это его прямая обязанность. И наверняка какая-то разведывательная сеть у Ставра в этих землях есть, поскольку именно он принес Войномиру весть о подготовке лютичей к походу на Руян. И даже сообщил, откуда идут, и когда прибудут стрельцы, усиливающие рать вторжения. Конечно, Руян всегда умел, и всегда сумеет за себя постоять. Не зря он считается островом сорвиголов и других отчаянных людей, викингов и пиратов. Но даже та трехтысячная рать, что сконцентрировалась в Венедине, могла нанести много вреда бодричам и руянам. По крайней мере, захватить и разрушить Штржелово этой рати было вполне по силам. Заодно сжечь и паром, и лодки, которые не успеют отплыть, что, конечно же, будет ударом не только по Штржелово, но и по самому Руяну. А для захвата острова трем тысячам воев не хватило бы даже поддержки опоздавшей тысячи стрельцов. Хотя вои лютичи были отменные и прославленные. Это все знали. И не их вина, что перебили их вот так, не допустив до сечи, где они всегда дерутся отчаянно, не ведая страха и уныния.

Жители Штржелово высыпали на улицу, несмотря на ранний час и только-только отступившую темноту. Захват Венедина произошел меньше суток назад. Но жители Штржелово уже все прекрасно знали, и даже знали в подробностях, как обычно бывает в таких случаях, существенно преувеличивающих успех, и делающих вполне обыденные вещи геройскими. Князю уже доложили, что в народе говорят об уничтожении одним ударом семитысячного войска лютичей, хотя там на той поляне, семь тысяч даже не смогли бы поместить свой строй.