Но вот ночью я увидел сон: по снежной дороге Комаров ведет маленьких детей. Это зима сорок первого года, понял я, строим новую шахту в Кузбассе. Но почему Комаров? Откуда? Дети идут колонной. Скрипит дорога, звенят под топорами деревья. «Это не дети, — сказал Комаров. — Это душа».
Утром я раздумывал: что бы это означало? Большинство тех, кого я знал, могут разговаривать со мной только во снах. Да, вот что. Неужели я пойду жаловаться на заведующего, доказывать, что написал достойную работу?!
Я зашел в детский сад. Виташа что-то строил из песка. Воспитательница, робко-улыбчивая женщина, сказала мне, что с ним легко, что он покладистый ребенок. Я думаю, покладистых детей не бывает.
— Тебя обижают? — спросил я у мальчика.
— Да, — вздохнул он. — Хотят поломать город.
Перед ужином он делал гимнастику. Я держал его за ноги, и он ходил по полу на руках. Нужно быть сильным.
Виташа запыхался, положил голову на кресло и стал подтягиваться, чтобы залезть в него. А я крепко держал его за тонкие лодыжки.
— Давай я сяду на тебя верхом, — предложил он.
— Нет, пройдем еще круг.
— У! Тогда не буду!
Он вырвался, а я в ту минуту стоял согнувшись, и его пятка угодила мне в губы. Не больно, но неожиданно. Убежал, хлопнул дверью.
Я пошел за ним.
— Что же ты в саду не даешь сдачи, а против меня воюешь?
— У!
Я взял его за плечи, повернул. Лопатки остро торчали, как крылышки. Он исподлобья глядел на меня.
— Обидчиков надо бить. Дай ему в нос. Все мужчины должны уметь драться.
— А мне жалко, — буркнул Виташа.
И неужели мне эту жалость надо из него вытравить?
— Вот ты ударил меня ногой, а мне больно.
— Тебе больно? — спросил он. И заплакал.
Я стал утешать мальчика. В России сила может многое и не может многого.
Все же это была хорошая мысль: покой стоит тридцати рублей. Я отдал деньги сторожу. Мы посидели, поговорили о наступившем лете.
— Хотите, починю ваш мостик? — смущенно предложил он.
— Спасибо.
— Что там! Сделаю, Виталий Иванович. Свои люди. Между нами даже забора нет.
Все, что есть у меня, скоро исчезнет. Точнее, все останется, за вычетом меня. Но кто обладает этим миром вечно? Короткой жизни хватает, чтобы узнать его свет, горечь, надежду.
В яблонях переливались солнечные лучи.
— Господи, как хорошо! — сказал сторож.
Виташа увидел меня и показал на солнечное сито листьев:
— Дедушка, смотри. Зеленый всадник на солнечном коне скачет.
— На снежном коне, — тихо ответил я, повторив слова моей матери, сказанные мне давним-давним утром.
И на мгновение в моем сердце мальчик встретился со своей прапрабабкой, уже давно растворившейся в этой земле.
