— Какой же я болван! — искренне воскликнул Иван.
Завозин засмеялся.
— Шибко не огорчайся. Многие бы на твоем месте так же промахнулись. С кем угодно могло случиться.
— Но вы же сразу разобрались.
Завозин покачал головой.
— Куда там. Первое, что меня насторожило — свидетели. Липовые они все получались. Это одно и насторожило. А связать, что к чему, не видел возможности. Лыжи посреди сугроба и меня сбили с панталыку. С утра хотел начинать оттуда, от этого следа. Но когда ты про дрова рассказал, зародилось подозрение. Что-то тут не так. А уж когда упомянул про канистры, мелькнуло в уме — пожар! А зачем нужен пожар, известно. А как одно с другим связывалось — лыжи в сугробе и пожар — ничего не понимал.
— И меня эти лыжи сбили с толку.
— Так тебя сбить немного хитрости нужно, — послышался голос тетки Ирины (вот ведь старая, не спит!) — У тебя другое на уме было.
— Теть Ира... — пробормотал Иван.
— В краску не вводите человека, — рассмеялся Завозин.
— А ничего. Пущай покраснеет. Говорили же все ему: Шиляк убил. Так ему надо было в Петляево ехать — тама, в интернате искать.
Иван посмотрел на следователя: интересно, сказали ему что-нибудь слова про интернат? Если и сказали, так виду он не подал.
— Спать уже пора. Утро скоро, — сказал Завозин.
