След молнии - [38]

Я не знаю, что именно пробудило силы моего клана в тот момент – до того, как я вообще узнала о существовании этих сил; до того, как среди дине стало известно, что такое в принципе возможно. Иногда я задаюсь вопросом, стал ли причиной призрачный поцелуй, который я почувствовала от ветра, или, может, это был сам ветер, коснувшийся моего тела? Я не знаю. Возможно, там было нечто большее. Что-то или кто-то еще. То, что показало мне, насколько ужасающей я могу быть.

Я не знаю, скольких убила к тому времени, когда почувствовала, что первый рывок силы моего клана угасает, как океанский отлив. Мощный выброс адреналина, на котором я двигалась, спадает, и мои руки начинают дрожать. Меня охватывает внезапное всепоглощающее истощение.

Я оглядываю трейлер дико выпученными глазами, пошатываясь и страшась того, что не успела убить всех. А теперь слишком поздно – тело мое уже начало слабеть. Но я вижу только трупы на полу и чувствую вонь от выпущенных наружу кишок. Повсюду разлита их кровь, перемешанная с кровью моей бабушки.

Мои плечи опускаются, с губ слетает рыдание.

А потом я вижу его.

Он огромен – с широкими плечами и высокого роста. Ему приходится согнуться, чтобы войти через парадную дверь нашего трейлера. В руках у него меч из белого огня.

Сначала я принимаю его за одного из банды. Потом замечаю крылья. Впрочем, это не крылья, а волосы – такие длинные и черные, что кажется, будто они взлетают и вспыхивают вокруг него. Он ужасен и прекрасен одновременно. В нем нет ничего человеческого. Я понимаю, что это демон, явившийся наказать меня за тот кошмар, который я только что учинила.

Но я не позволю ему забрать себя. Я больше не повторю этой ошибки. Я отшатываюсь назад и чуть не поскальзываюсь на крови и внутренностях. Собрав последние силы, я поднимаю нож перед собой и держу его обеими руками, молясь еще об одном чуде.

Но демон вдруг улыбается.

Он говорит, что его зовут Наайее Нейзгани и что для него большая честь присутствовать при моем перерождении. Он называет меня Чинибаа – традиционным именем дине, которое означает «девушка, которая выходит на бой». Он благодарит меня за то, что я убила колдуна и троих его подручных, потому что это те самые чудовища, которых он выслеживал несколько дней.

«Их было всего четверо?» – спрашиваю я.

Он смеется.

«А разве четырех человеческих жизней за день не достаточно?»

Мне казалось, что их было больше – пока я находилась под воздействием сил клана. Но нет. Он убил двоих, которые пытались сбежать, а главаря и еще троих оставил для меня.

«Спасибо», – шепчу я ему сквозь отвратительную кровавую улыбку и стиснутые зубы.

Потом шепчу еще раз, и еще. После чего падаю, полностью разбитая, в его объятия, и он уносит меня из трейлера к своему лагерю. Он помогает смыть кровь врагов с моей кожи. Он кормит меня. Он объясняет, что теперь меня коснулась смерть и что она меня изменила, но я могу исцелиться, если исполню кое-какие ритуалы и позволю смениться временам года.

Я так и не вернулась в дом своей бабушки – в тот трейлер на гребне холма. Там больше нет ничего такого, что я могу назвать своим. А у Нейзгани есть – даже если оно порождено из крови и насилия. Он соглашается тренировать меня, учит сражаться, пользоваться оружием и выслеживать более хитрых существ, чем те, которых я убила в первый раз.

Я так и не исполнила нужных ритуалов, чтобы очистить свой дух от прикосновения смерти, но времена года сменились. Со временем раны, полученные в ту ночь, покрылись коркой, и пока я не ковыряюсь в памяти, пока использую воспоминания только для того, чтобы подпитывать свирепость, и запираю их в темных уголках своей души после окончания работы, со мной все в порядке.

Эта работа стала жизнью. Моей жизнью. Охота на монстров за деньги и изучение различных способов насилия у стоп великого мастера. Такую жизнь я смогла не только выносить, но даже научилась ею наслаждаться.

А потом Нейзгани ушел. И я осталась одна, чтобы продолжать охотиться на чудовищ самостоятельно – как видимых, которые крадут маленьких девочек, чтобы сожрать их плоть, так и незримых, живущих под кожей и поедающих маленькую девочку изнутри.

Глава 15

Смех Кая неуместно врывается в мои воспоминания. Я хватаюсь за него, цепляюсь и крепко держусь, позволяя ему вернуть меня в реальность. Знакомая кухня, гости в соседней комнате, мягкое тесто в руках. Я моргаю, думая, что сейчас хлынут слезы, но глаза остаются сухими. Руки немного дрожат, когда я опускаю тесто в растопленный жир, но я справляюсь. Жир шипит, превращая тесто в хлеб. Все в порядке. И со мной все в порядке. По крайней мере, нормально.

Я позволяю себе вздохнуть. Концентрируюсь на простых дыхательных движениях, следя за тем, как воздух проходит через мое тело. Затем запираю воспоминания там, где они должны находиться. По крайней мере, стараюсь это сделать. Но от них не удается избавиться окончательно, поскольку я слышу, как Кай спрашивает у Койота:

– И что же, этот Нейзгани тебя спас?

Я хмурюсь. Ма’йи рассказывает истории о Нейзгани. Я силюсь вспомнить, упоминала ли имя своего наставника при Кае, но тщетно. Понятно, что это очередная попытка Ма’йи подкинуть проблем, но прежде чем я его заткну, мне хочется услышать, о чем он скажет дальше.