След Бешеного - [11]

Днепропетровский тоже был не из слабых, а потому к нему Аркан подошел с тремя крепышами: Семой-Карой, Пашкой-Слоном и Васькой-Покойником. Каждый из них, кроме Семы-Кары, держал по заточке. Сдернув с Днепропетровского одеяло, Аркан подождал, пока тот проснется, и сказал:

— Ну что, мудила с Нижнего Тагила, хотел в моей жопе что-то поискать?

— Ты чего, сучара, совсем нюх потерял? Я же из тебя сейчас ремней нарежу, козел мокрожопый!

Днепропетровский действительно успел выхватить из-под подушки нож и взмахнул им в сторону Аркана, но, видимо, тот ожидал нечто подобное и резво отпрянул в сторону. Однако один из его напарников, Сема-Кара, стоящий рядом, был не столь подвижным и не успел среагировать: рука Днепропетровского описала по инерции дугу, и нож чиркнул того по бедру.

— Ах ты, падла! — взвизгнул Сема-Кара от боли и со всей силы стукнул Михаила своим огромным кулаком в лоб.

Удар был настолько сильным, что Днепропетровский мгновенно отключился, и самодельный нож с лезвием особой закалки выпал из его руки.

— Аркан, дай я его замочу! — взмолился Сема-Кара, у которого кровь сочилась из бедра.

— Успеешь, Кара! Сначала трахнешь его! Вяжите ему руки и поднимайте… ставьте на колени! — скомандовал Аркан.

Когда подручные выполнили его приказ и поставили Днепропетровского на колени на край кровати, Аркан сам сдернул с него трусы.

— Давай, Кара, всади ему так, как ты всаживал своему иностранцу. Я слышал, что тому настолько понравилось, что он просил следака закрыть заведенное на тебя дело о его изнасиловании, правда? — Аркан рассмеялся.

— Просил, — осклабился Сема-Кара, доставая свое огромное хозяйство из штанов.

Немного поработав над ним, Сема-Кара взбодрил его к действию и хотел уже ткнуть им в задницу Днепропетровского, как тот неожиданно очнулся, мгновенно оценил обстановку: с одной стороны ему в шею упиралась заточка Аркана, с другой — заточка Васьки-Покойника упиралась туда, где находилось сердце. Предвидя, какая жизнь ждет его после неминуемого публичного изнасилования, Днепропетровский собрался с духом и резко дернулся на заточку Васьки-Покойника…

Васька-Покойник, не ожидавший такого смертельного финта от Днепропетровского, не успел отвести заточку в сторону, и она легко вошла в грудь по самую рукоятку.

— Я умру пацаном, а ты, Аркан, сука, сдохнешь пидором! — успел прохрипеть Днепропетровский Аркану и мертво ткнулся лицом вперед.

— Вот, подлюка, такой мени кайф шпортил! — недовольно сплюнул Сема-Кара.

— А ты возьми и доделай, что я тебе приказал! — зло рявкнул Аркан.

— Да ты что, Аркан! — испуганно икнул тот. — Мертвого? Убей, не смогу! Смотри, ты только сказал, а мой х… уже весь дух спустил…

— Совсем сбрендил, козел вонючий! — в сердцах воскликнул один из «быков» Днепропетровского.

— Я же предупреждал: не можешь смотреть — глаза зажмурь! — зарычал Аркан и изо всей силы всадил заточку в глаз парня, достав до самого мозга.

Парень дернулся и мгновенно затих. Приятели Аркана испуганно переглянулись, но промолчали.

— А ты как, не хочешь последовать за своим говорливым приятелем? — Аркан уже успокоился и беззлобно обратился ко второму «быку».

— Нет-нет! Я ничего не видел, ничего не знаю! — испуганно залепетал тот.

— Вот и ладненько… — удовлетворенно кивнул Аркан…

В эту кровавую ночь было убито пять криминальных авторитетов, а двенадцать человек из их окружения остались калеками на всю жизнь…

Так за одну ночь Аркан со своими подельниками превратил «нормальную» зону в «сучью», прекрасно сознавая, что после сотворенного им своей смертью он не умрет. Старший «Кум», майор Громыхайло, списал все смерти на криминальные разборки и бунт. И для отвода глаз организовал показательный суд, на котором четверым и так искалеченным зэкам добавили к их основным срокам по нескольку лет.

Аркан стал жить по принципу: «Хоть один день, но мой! И в этот день от меня, и только от меня зависят другие жизни!.. „ Когда Аркадий отсидел два года, ему исполнилось двадцать три, и администрация колонии по представлению наставника из оперчасти решила выпустить его досрочно. Старший „Кум“, узнав, что его „крестника“ по выходе из колонии ожидает смерть — к ней его приговорили жулики, — спас Аркадия и отвез его на собственном «жигуле“ за несколько десятков километров от колонии, где вручил ему документы с собственной рекомендацией, заработанные им на зоне деньги и посадил в автобус. Через несколько дней, стараясь держаться обходных путей, Аркадий возвратился в родное Запорожье…

IV. Бизнесмены-отморозки

Аркан плохо представлял себе, чем он будет заниматься на вновь обретенной свободе. Даже этот сравнительно короткий срок, проведенный им на зоне, так изменил окружающий мир, а по существу уничтожил ту страну, в которой он сел «за колючку», что он с трудом узнавал ее. Еще пробираясь в свой город, Аркадий мучительно думал о том, как ему найти свое место в этих новых «экономических» условиях.

На его счастье, не стало СССР, поскольку Аркан сидел в российской зоне.

Благодаря единому росчерку пера в Беловежской Пуще, Украина превратилась в «самостийную» державу, обрекая своих граждан на нищенское полуголодное существование. Матери своей он не обнаружил, а совсем незнакомые люди, жившие в их квартире, заверили, что приобрели это жилье на законном основании, и в доказательство показали документы.