Славянское фэнтези - [29]
— Никогда не думал, что смогу играть в кромешной тьме, — сообщил Михась, продолжая музицировать. Немного помолчал. Заговорил в такт мелодии: — Для чего мы остались здесь? Почему не бросить сатанинскую повозку и быстро назад? Зачем было терпеть весь этот ужас?
— Я должен был убедиться, что смерть нашла именно того, к кому ее отправили.
— Ты старался прилежно выполнить работу, невзирая на то, что Турмаш желал твоей гибели не меньше, чем гибели своего брата. Странный ты человек. Наверное, все платные убийцы со странностями.
— Все вполне закономерно, — возразил Индриг. — Мне нравятся некоторые авары, но в целом это вражий народ. И мое служение Турмашу закончилось на том перекрестке. Сюда я ехал по собственной воле и желал лишь одного — сокрушить врага. Лягнуть оккупанта в мошонку — это ли не высшее удовольствие для воина, стоящее дороже любых дирхемов, солидов и милисариев?
Мелодия стала резче и ритмичнее. Лирика уступила место маршу.
— Здешние простолюды плюют тебе вслед. Князья, рек-сы и воеводы заочно приговаривают к смерти. За твою голову готовы платить серебром и даже золотом. Тебе следовало бы возненавидеть земли склавиев и все их население. А ты вместо этого… — Михась хмыкнул. — Странный ты человек, Индриг-склавий, прозванный Соловьем-разбойником. Очень странный.
— Кто бы говорил!
Боль в голове утихла, оставив едва заметный ноющий отголосок в затылке. Индриг решил, что теперь может позволить себе движение. Он осторожно сел, готовый в любую секунду встретить новый приступ мигрени. Боль не вернулась. Он выждал еще несколько минут, слушая мелодию, вернувшуюся к лирическому ключу. Затем заливисто и протяжно засвистел. Михась от неожиданности прекратил теребить струны. Индриг свистнул еще раз.
— Тебя за это Соловьем прозвали?
Индриг не ответил.
— Кто они были — эти бесы? — спросил Михась, начиная новую мелодию.
— Их зовут упырями. Очень злобные и опасные твари. Мне доводилось видеть, как волхвы ради научного интереса обращают проклятую кровь в навий и упырей. Но чтобы так! Барбуна могуч и искусен. Такие сильные кудесники, как он, — большая редкость. Зубы одного-единственного волколака превратил в толпу упырей и всех их затолкал в мешок. Могуч, зараза!
— Почему никто ничего не заметил? Мешки выглядели вполне безобидно, пока их не начали развязывать.
— В этом-то и хитрость. Я думаю, Барбуна использовал недосказанное заклинание.
— Проклятие предмета, — сказал Михась, довольный собственными познаниями в колдовской терминологии.
— Можно сказать и так. Я всегда относил недосказанные заклинания к бабкиной ворожбе, чародейству дилетантов. Простейший способ напакостить неугодному соседу. Поднимает человек на улице монетку, или картинку покосившуюся на стене поправляет, или кубок стеклянный от края стола отодвигает, чтобы не опрокинуть ненароком. А на следующий день, глядь, куры передохли, молоко у коров пропало, сам хворый стал, да еще и кошель в рыночной толчее увели. И невдомек такому человеку, что монетка на улице не случайно лежала или картина та же не сама собой покосилась. Совершил действие — докончил чье-то паскудное заклинание. Видишь, как Барбуна приспособил бабкину ворожбу?
Михась что-то промычал, теребя струны, как это обычно делают, подбирая к тексту мелодию. Затем продекламировал:
— Хм… Надо запомнить. Пригодится для кощуны. Только «запрятал» и «состряпал» — рифма так себе. Позже переиначу.
— Складно, — одобрительно прокомментировал Индриг.
Вдали прозвучало радостное конское ржание. Индриг встрепенулся и протяжно свистнул. Злодей откликнулся еще более радостно.
Индриг беспардонно прервал сложение кощуны о своем подвиге. Сердце вдруг зашлось.
— Она была здесь?
— Была, — подтвердил Михась. — Ехала по тракту со своими бычками. Не спеша так, разглядывая кусочки, из которых раньше состоял Казима. У телеги остановилась и посмотрела сюда. Прямо на нас, будто видела сквозь все эти ветки.
— Сказала что-нибудь? — с неясной надеждой и сильным волнением в голосе спросил Индриг.
— Что-то по-аварски. Я не понял. А на общеславянском только одну фразу.
— Какую?
— «Ну и делов ты наделал, Соловушка!»
— И все?
— Все. Кивнула своим истуканам и дальше поехала.
Смутная надежда, зародившаяся было в душе Индрига, угасла.
— «Память о полночной ласке» — слишком избито и затаскано, — заключил Михась. — Лучше так:
Злодей опять подал голос. На сей раз совсем близко. Уже можно было различить стук копыт. Индриг ответил свистом.
— Если бы она убила тебя, на перекрестке не случилось бы драки. Так?
Индриг молча кивнул, позабыв о том, что Михась не видит в кромешной тьме. Мысли воина целиком заняли воспоминания о Ласковой Роксани.
— Казимины гонцы беспрепятственно сунули бы нос в воеводины подарки и мешок лиха до хагана не доехал?
— Она предвидела это, — со вздохом сказал Индриг.
Злодей бодрой рысью вбежал на делянку, зафыркал, забил копытом, приветствуя хозяина. Следом появились запыхавшиеся Просто Лошадь и Черногрив. Им эта скачка далась с большим трудом, нежели породистому боевому коню. Индриг на ощупь раздвинул ветви, выбрался наружу, обнял за шею Злодея. За спиной копошился Михась, зацепившийся одеждой за сук.
Время идет. Темный бог продолжает перестраивать мир по своему произволу. Ренкр, еле выживший после долгих странствий, решает вновь отправиться в путь и во что бы то ни стало покончить со льдистыми змеями...
Цивилизация людей рухнула под собственной тяжестью…Небольшие человеческие общины борются за выживание, окруженные полчищами живых мертвецов. Правда, неизвестно, кто хуже – обыкновенные бандиты, беспощадные как зомби, или малоподвижные зомби, промышляющие разбоем. Но общинник Пашка не спрашивает, кто лезет через ограду. Ведь ружье его заряжено картечью…Теперь, Обглоданный, ты не просто зомбак, теперь ты матрос второй степени разложения. Хочешь служить Мертвечеству? Ступай на камбуз дредноута «Уроборос», готовь жратву на всю команду, но помни: зомби не люди, они человечину не едят…Молодой зоотехник Леша Жарков приезжает в богатый колхоз.
В сборник вошли фантастические произведения Марии Семёновой, Марии Галиной, Павла Молитвина, Елены Хаецкой и других известных авторов.«Чем больше я узнаю людей, тем сильнее люблю собак», — говорили, если верить легендам, все без исключения знаменитости от Платона до Черчилля.А еще говорили и говорят: «Злой, как собака».«Быть может, по образу и подобию Господа были созданы совсем не прямоходящие звери, а те, которые шагают на четырех лапах и машут хвостом?» — писал в одном из своих романов Дин Кунц.А еще положительные герои любят в праведном гневе вскричать: «Собаке — собачья смерть!»Они такие разные, наши четвероногие знакомцы, — чьи-то друзья, чьи-то враги.Они первыми были отправлены в космос и скоро будут сопровождать звездолетчиков, идущих «по пыльным тропинкам далеких планет».Их делали героями своих произведений такие непохожие писатели, как Лев Толстой, Джек Лондон, Рей Брэдбери и Михаил Булгаков.Слушать и читать об их подвигах, проделках и преступлениях — одно удовольствие, вспомните хотя бы бессмертную «Собаку Баскервилей».С собаками не соскучишься, а потому — приятного чтения!
Как выжить после глобальной катастрофы? На земле, опаленной огнем ядерной войны, затонувшей, покрытой коркой льда? Как уцелеть самому, спасти своих родных и близких, поднять из пепла цивилизацию? Какие стратегии выживания применить? Об этом на страницах антологии «После апокалипсиса» размышляют ведущие российские фантасты Олег Дивов, Вячеслав Рыбаков, Кирилл Бенедиктов, Леонид Каганов и многие другие.
В этом мире падающие звезды остаются жить среди волшебного народа; вредные птички летавки умеют странствовать между звезд, вот только начисто забыли об этом, и потому чаще оказываются в жарком или супе; телепорт угодил в замковый ров, исправно пополняя поголовье лягушек странными особями; инквизиция охотится на остроухих, а те готовы превратиться из тревожной сказки в опасную быль... но в этом мире никогда не оставят в беде и придут на помощь.
Что делать, если вся жизнь - Игра, а ты в ней - неигровой персонаж? Жизнь Кирилла пошла кувырком после жуткой бойни в торговом центре. Все его представления о реальности оказались не более чем иллюзией, а он был втянут в историю, которая грозит изменить весь мир. Выход из Игры не предусмотрен, ведь теперь он - Рыцарь Смерти!
В результате финальной стычки с Айсбергом герой был фактически уничтожен, однако, способности все еще позволяют цепляться за жизнь. Сотворив невозможное, он выводит свои способности за грань объяснимого, но лишь до момента, пока ему не открывается новая, до этого неведомая истина, способная перевернуть и переосмыслить всё, что было с ним на протяжении всей этой долгой истории. Приготовьтесь к шоку и читайте четвертую и заключительную часть литературного сериала «Субъект».
Маховику событий был дан старт, и интересы нескольких могущественных сил сойдутся в жаркой в битве на просторах криминального оплота Игнарсиса. Какие ужасные секреты скрывает станция во мраке собственных недр предстоит узнать новоявленному Омеге. Обложку на этот раз предложил автор.
Что делать если ты попал? Конечно следовать инструкциям! И пусть каждый день приносит всё новые чудовищные открытия и ужасающие разочарования, ты со всем справишься. Ведь инженер это значит легкость и широта мысли, непринужденность переключения от одной инженерной области в другую, и вообще от техники и электроники к биологии и зоологии. Тебе надо всего немного времени и никто и ничто не рискнёт встать у тебя на пути. Если только это время у тебя есть...
Судьба не очень ласково обошлась с Гримбертом, маркграфом Туринским. Он многое поставил на карту в хитрой политической игре - и почти всё потерял. В прошлом властитель человеческих судеб, самоуверенный интриган и тщеславный аристократ, он лишён всех своих титулов и ослеплён, в одночасье превратившись в слепого калеку, вынужденного жить подаянием. Но маркграфа Гримберта подданные не прозвали бы Пауком, если бы он так легко поддавался отчаянию. Он знает, где-то далеко в смертельно опасных Альбах находится то, что поможет ему поквитаться с врагами за все пережитые унижения и, кто знает, может, вернуться в привычное ему место на вершине пищевой цепочки.
Смерть – не всегда конец, а рай и ад – не единственные варианты существования в посмертии. Что делать человеку, попавшему в такой вот другой, неожиданный вариант, если тот его совсем не устраивает? Как действовать в непонятной ситуации, в которой почему-то никто не спешит объяснять, кто ты теперь вообще такой, где находишься, и как отсюда выбираться? А редкие встречи с твоим тюремщиком, который по какой-то причине называет себя наставником, только рождают новые вопросы.
В сборник вошли лучшие рассказы и повести отечественных авторов, использовавших в своих произведениях мифологию Говарда Филиппа Лавкрафта, одного из создателей жанров «черной фантастики» и «хоррора».Лавкрафт не получил признания при жизни, но с годами его произведения приобретали все более широкую известность и породили новое направление в литературе, которое условно можно назвать «Ктулхианой». В разных концах света есть общества почитателей его творчества, а созданная им мифология нашла отражение во всех слоях современной культуры: литературе, музыке, кино, компьютерных, настольных и ролевых играх.Имена Ктулху, Азатота, Шуб-Ниггурата, Ньярлатотепа и других мифологических персонажей давно стали нарицательными.