Славянский меч - [145]

— Выходите, пестрые черепахи, мы сдерем с вас рубахи железные! А ну, подставляйте свои черепа под наши топоры! Вылезайте из своих нор! А то подожжем ваш барсучий дом! Клянемся Перуном, посадим вас по-братски на кол, трусливые сони, полевые мыши! Мыши вы и есть! В море вас пошвыряем, как лягушек в вонючую лужу!

И ливень стрел осыпал стены, с криком падали воины, а славины потешались все больше.

Рустик был вне себя от гнева. Он непрерывно глядел вдаль, ожидая новых отрядов варваров. Их не было. И тогда он решился. С башни исчез его золотой шлем, и в ту же секунду зазвучали трубы и рога, с грохотом распахнулись восточные ворота, и легион гоплитов ринулся на славинов. Воины покинули крепостные стены, гарнизон целиком вышел в поле.

Сотни топоров и копий сверкнули в воздухе, вонзившись в тело легиона, дрогнувшее на мгновенье. Но вновь запели трубы, могучий клин, закованный в сталь и железо, бросился на варваров.

Толпа повернула вспять и кинулась врассыпную, словно тысячи испуганных зверьков. Византийцы азартно преследовали врагов, поражая их копьями, сметая отставших, безжалостно расправляясь с одними и заставляя других пускаться в бегство. Со стен вдогонку им неслись победные вопли горожан, торжествующие крики женщин и детей. А Рустик, разгневанный и гордый, гнал варваров все дальше и дальше в глухие ущелья, думая там поймать в ловушку и перебить, как собак, всех до единого.

Вдруг загремели рога славинов и антов. Со всех сторон, из ложбин и ущелий, вырвался могучий вопль. Рустик окаменел, ни секунды не сомневаясь в том, что означают эти звуки. Он проник в лукавый замысел варваров.

— Назад! В Топер!

Трубы подхватили его приказ. Легион сомкнулся и галопом помчался в город. Но было уже поздно. Отряд славинов, предводительствуемый Истоком, ударил ему во фланг и расколол надвое. Радо вышел навстречу, с тылу атаковал Ярожир со своими повернувшими обратно беглецами.

Плач женщин и детей взметнулся к небу. Город охватила паника. Богачи поспешили к своим кораблям, за ними бросились бедняки, но их сталкивали с лодок в море, чтобы они не потопили перегруженные челны. Сотни людей боролись с волнами, призывая на помощь, но парусники брали только своих, быстро поднимали паруса и уходили в сторону Фессалоники.

Тем временем жестокая сеча у крепостных стен утихала. Бежать удалось лишь нескольким десяткам человек, но и тех отважные славины преследовали до самой темноты. Остальные были убиты на месте или умирали со стонами.

Измучены были и нападавшие, поэтому после боя не слышно было даворий, да и сам Исток не решился вести воинов на город, которым они легко могли бы овладеть из-за всеобщей паники и растерянности.

У подножия крепостных стен вспыхнули было костры, но тут же потухли. Воины погрузились в глубокий сон.

Истока радовала победа. Он восхищался своими воинами, вера в мощь войска достигла вершины. Он решил разрушить город на другой день, а потом…

В мечтах он уже обнимал Ирину и праздновал желанную свадьбу в Фессалонике.

На рассвете воины окружили Истока. Несмотря на гибель многих товарищей, они были веселы и чувствовали в себе достаточно силы, чтобы захватить и разгромить Топер. Быстро сплели лестницы, во рву появились бревна, и воины кинулись на штурм восточной стены. Однако город не позволил застать себя врасплох. Горожане прекрасно понимали, что им не на кого рассчитывать, кроме самих себя. Они завалили ворота и поднялись на городские стены.

Когда передовой отряд славинов достиг подножья стен и полез наверх, потоки кипящего масла и пылающей смолы обрушились на обнаженных варваров, и десятки воющих и рычащих от боли людей скатились вниз.

— Назад! — крикнул Исток.

Воины обратились вспять, а сильно обожженные, не желая терпеть безумную боль, выхватывали ножи и вонзали их себе в грудь, добровольно расставаясь с жизнью.

Сварунич понимал, что таким образом он ничего не добьется. Он щадил воинов, поэтому отправил их в лес — валить деревья. Из срубленных бревен воздвигли несколько башен напротив крепостных стен. Потом Исток приказал построить два подвижных навеса в виде византийских черепах. Это сделали за три дня, и тогда Исток поставил под них отборных лучников, которые стали осыпать стрелами из своих луков башни и стены, прогоняя с них плохо вооруженных горожан. Славины не мешкая подтянули на катках черепахи и прислонили их к воротам. Защитники крепости бросали сверху огромные каменные глыбы, лили кипяток, но навесы были сбиты из толстых бревен, и камни ничего не могли с ними сделать. Стрелы прогоняли людей со стен, а тараны под навесами принялись долбить тяжелые кованые ворота. Всю ночь воины Истока копали и рубили. Утром в дереве вскрылась рана, ворота уступили, петли слетели прочь, засовы подались, войско оказалось у входа в крепость. Исток отскочил в сторону, орда бросилась в проем, воины тем временем кинулись по всем лестницам на стены. Отчаявшиеся защитники искали спасения в домах. Славины, вне себя от бешенства, к ночи перебили всех и вся, разгромили все, до чего удалось добраться, и вечером в претории разложили огромный костер, принося дары Перуну.