Славянский «базар» - [48]

– Разговаривать нельзя, – бросил он и отошел к машинам.

Малышев видел только ноги стоявших у автомобилей четырех мужчин. Ему тут же бросились в глаза белые носки над черными блестящими туфлями. Их обладатель явно был главным в этой компании, трое обступили его и о чем-то шептались.

– Эй, – услышал он сдавленный шепот и скосил глаза.

– Да.

– Кажется, я вас знаю. Вы Малышев. Вот только имени не могу припомнить, – почти не шевеля губами, говорила Клара.

– Да, точно. Меня Иваном зовут.

– Мы с вами встречались в «Олимпийке» на выставке. Наши стенды были неподалеку. Меня Кларой зовут.

– Кажется, припоминаю, – соврал Иван.

В минуты отчаяния хочется, чтобы рядом оказался если не друг, то хотя бы знакомый человек.

– Вы тоже на червонцах попались? Я, пока ехала, кое-что услышала. Я им сто тысяч должна, вы, по-моему, больше. Думала подняться. А они пятнами пошли, не отчищаются. Как вы думаете, зачем нас сюда привезли?

– Попугать, – неуверенно ответил Малышев.

– Может быть… – и тут Клара решила рискнуть. Она была уверена, что Миир ее не вызволит, все россказни про Америку – обычный треп. Он прибережет ее для подобных «розыгрышей» по выбиванию долгов, – вас они первым отпустят. Пожалуйста, зайдите в бар «Лотос» на Тверской и спросите там Карла, скажите ему, что я у «араба». Пожалуйста, только им ничего не говорите.

– Зайду, но почему вы думаете, что меня отпустят первым?

– Я же женщина. Они решили поизмываться надо мной, я слышала. Вы ни за что не соглашайтесь отдавать деньги. Нельзя.

– А если пригрозят убить? – Иван выразительно бросил взгляд назад, где чернела глубокая холодная яма.

– Именно, что пригрозят. Какой смысл нас убивать? С мертвых они никогда свои деньги не получат. Мы им живыми нужны. Пугать, мучить, это они могут. Я буду торговаться. Хотя бы на половину сумму уменьшу. Если сто тысяч отдам, мой бизнес рухнет.

– Эй, – крикнул стоявший у машины Петрович, – я же сказал – не разговаривать!

– Молчите, – прошептал Малышев, – нам надо держаться вместе, тогда они ничего сделать не смогут.

Петрович вразвалочку подошел к пленникам.

– Вы люди сообразительные и понимаете, что закопать вас здесь живьем дело не хлопотное. Мне не надо лишнего, деньги у вас есть, и не стоит упираться. Я еще раз предлагаю отдать долг.

Петрович замолчал, его взгляд задержался на Малышеве, а потом остановился на Кларе.

– Ни хрена ты не получишь, – зло ответила девушка в строгом деловом костюме и прижала руки к двойному узлу галстука.

– А ты что скажешь? Если согласишься – уйдешь своими ногами, а она останется здесь навсегда.

– И я ничего отдавать не собираюсь, – выкрикнул Малышев, и тут же получил пинок ногой в грудь.

Он почувствовал, как из-под него осыпается в яму песок, еще секунда, и он бы соскользнул на дно, но Петрович схватил Ивана за шиворот, встряхнул и поставил на твердое место. Тот порывисто вздохнул, бросил взгляд на девушку. Клара втянула голову в плечи.

– Кажется, ты понял, что жизнь не вечна. В следующий раз, когда я спрошу, ты ответишь «да».

Петрович вывел руку из-за спины, в ней тускло поблескивал узким лезвием длинный нож. Острие покачивалось перед самым лицом девушки.

– Я жду, – напомнил Петрович.

Клара, набравшись духу, плюнула ему в лицо. От этого плевка Малышев почувствовал себя беззащитным, как маленький ребенок.

Глаза Петровича сверкнули, он вытер лицо тыльной стороной ладони. И резко приставил нож к горлу Клары.

– Ничего ты от меня не получишь. Скотина, – прошептала девушка.

– Ладно, – бесцветным голосом проговорил Петрович, – если я дал ему шанс, дам и тебе, а этот плевок будет стоить тебе еще десять тысяч. – Он схватил Клару за волосы, приблизил к себе и шепнул на ухо: – За плевок я вычту из твоего гонорара. Еще раз откажешься, а потом ломайся.

Нож уже дрожал у самого глаза Малышева. Иван не мог сдержать дрожи, он медленно отползал назад, забыв, что там яма – нож сейчас был для него страшнее.

– Я жду, – произнес Петрович.

– Я… я… – заикался Иван.

– Не соглашайся. Ни хрена он тебе не сделает, – зашипела Клара.

– Я не буду платить, – еле выдавил из себя Малышев и чуть не потерял сознание от напряжения.

– А ты? Последний раз спрашиваю, – нож очутился у горла Клары, она чувствовала, как шершавая сталь царапает кожу, но Петрович левым глазом, невидным Ивану, подмигивал ей.

– Если и заплачу, то только часть. Десять тысяч, за плевок. Не могла отказать себе в удовольствии, – спокойно произнесла Клара.

И так же спокойно Петрович полоснул ее по горлу ножом. Острое длинное лезвие прошло глубоко, кровь фонтаном брызнула из перерезанной сонной артерии. Убийца схватил Клару за волосы и направил фонтан на Малышева. Горячая липкая жидкость окатила ему лицо. Он окаменел, не мог двинуться. Петрович опустил еще содрогавшееся в конвульсиях тело на песок, прямо перед Иваном.

– Смотри, урод, – проговорил он, – твое счастье, что ты должен больше, чем она. Иначе бы ты оказался первым.

Тут от машин долетел спокойный голос Мальтинского:

– Дай ты ему сказать.

– Я все… все отдам, – пролепетал Иван, – только не надо убивать.

– Поумнел, значит, будешь жить, – пробасил Петрович и окровавленным ножом разрезал тесьму, стягивавшую Ивану руки.