Славянский «базар» - [47]

В офисе уже никого не осталось, только хозяин. Малышев выглянул на улицу. Здание располагалось во дворах. Уже загорелись редкие дворовые фонари. За разросшимися кустами сирени слышался возбужденный разговор молодых парней, не поделивших девушку. Сама виновница не пыталась вмешиваться в спор, она стояла на асфальтированном проезде, неподалеку от машины Малышева и бесцельно разглядывала блестящий радиатор джипа.

Иван запер дверь офиса, включил сигнализацию – вспыхнула капелька индикаторной лампочки. Он уже позванивал ключами и даже нажал на брелоке кнопку – машина отозвалась тихим мелодичным попискиванием. Малышев не успел понять, откуда появились у него за спиной двое мужчин, заметил только их тени. Один ударил его по голове чем-то увесистым, но достаточно мягким, второй вырвал из слабеющей ладони ключи. Оглушенного Малышева затолкали на заднее сиденье, и джип тут же отъехал от бордюра.

Девушка стояла, раскрыв от удивления рот. Впервые ей пришлось видеть, как похищают человека. Причем происходило это совсем не так, как показывают в фильмах, а просто и буднично. И невероятно быстро. Когда она пришла в себя и бросилась к парням, спорившим, кому из них она принадлежит, джип уже преспокойно выезжал со двора.

Иван Малышев очнулся в своей машине. Первой мыслью было: «Почему я не за рулем, а на заднем сиденье?»

Он никогда не ездил с шофером, экономил. Но потом взгляд его остановился на ухмылявшемся рядом с ним голубоглазом блондине. Вот тогда и вернулась память. Малышев вспомнил и удар по голове, и девушку, смотревшую на него полными ужаса глазами. Иван, не рискуя подать голос, перевел взгляд пониже. На кожаной обивке сиденья покоился женский гольф, набитый песком, горловина была завязана на узел.

«Так вот они чем меня…» – Малышев потер темечко и удивился, когда не почувствовал боли.

– Очухался? – блондин незлобиво глянул на пленника и предложил закурить.

Малышев отрицательно качнул головой, а потом подумал и достал свои сигареты, блондин заботливо поднес зажигалку. За окнами машины мелькал лес. Иван никак не мог сориентироваться, где они едут.

– Где мы? – спросил он, обманутый добрым отношением к себе.

– Тебе знать не обязательно.

– Кто вы?

– Петрович послал. Скоро ты его увидишь.

Машина еще немного проехала по шоссе, а затем резко, почти не сбавляя скорости, ушла вправо. Малышев вцепился руками в сиденье. Джип, подскакивая на ямах, выкарабкался из кювета и покатил полевой дорогой вдоль самого леса. Ветки сосен то и дело задевали за крышу. Следом за джипом ехал другой внедорожник – «Нива».

Вскоре дорога нырнула в лес, стало совсем темно. Лица похитителей заострились от напряжения. Деревья расступились, колея спускалась в заброшенный карьер, глина, песок местами уже успели порасти полынью и лебедой. Машины одновременно подъехали к вертикальной стене карьера, нависшей над самым глубоким местом заброшенной выработки. Над неровным краем обрыва горели первые крупные мохнатые звезды. Вдруг Малышев почувствовал, как они предательски задрожали, расплылись, засияли острыми лучиками – на глаза навернулись слезы от жалости к самому себе.

«И какого черта я ввязался в аферу с червонцами, – подумал Иван, – мне и до этого неплохо жилось… Ни хрена я им отдавать не стану, пусть забирают свои червонцы…»

Додумать ему не дали.

– Вылезай, приехали.

Малышев неуверенно ступил на слишком мягкий после городского асфальта песок, даже покачнулся. Блондин неторопливо обогнул машину и, подойдя к Ивану, властно произнес:

– Руки за спину!

Малышев свел руки за спиной, и тут же запястья плотно обвила шелковая тесьма, такая вполне годилась и для удавки. Узел голубоглазый блондин завязал надежный.

– Вперед!

Малышева подтолкнули в спину, и он оказался на краю свежевырытой ямы. Влажный песок дышал холодом. Машины стояли так, что слепили Ивана светом фар.

– На колени! – скомандовали ему, и не успел он сам опуститься, как ему вновь помогли.

Больше никто ничего не объяснял. Блондин направился к «Ниве».

– Петрович, мы готовы. Этот козел…

– Пусть постоит, подумает, – отозвался Петрович, сидевший за рулем «Нивы», рядом с ним расположился Миир Харапп, он же Семен Мальтинский, и обернулся к Кларе, – ну вот, теперь ты заработаешь немного денег. Повтори, что от тебя требуется, только шепотом, шепотом…

– Я тоже должна вам деньги – сто тысяч, за золотые червонцы, – заученно повторяла проститутка нехитрые инструкции Петровича, – сперва я должна убеждать его, что платить не надо, а потом я сломаюсь по вашей команде…

– Молодец, делаешь успехи, – улыбнулся Мальтинский, – мы теперь в одной команде. И должны играть слаженно.

– Стараюсь, – ответная улыбка далась Кларе с большим трудом.

– Выходим.

Девушку подвели к яме. Малышев смотрел на нее с сочувствием.

– Руки! – приказал Петрович.

Клара молитвенно сложила руки перед собой, прочный капроновый шнур обвил запястья. Она сама, без принуждения опустилась на колени и замерла, уткнувшись носом в сведенные ладони – словно молилась в храме. У Малышева вновь зачесались глаза.

«Такая молодая и красивая…»

Петрович стоял, широко расставив ноги, отпечатки его рифленых подошв, цепочкой тянувшиеся от машины, явственно проступали на песке.