Славянские Боги Олимпа - [50]

Но вернемся к 1934 году, обстановка крайне напряженная. А на культурном фронте, с одной стороны, — РАПП (Российская ассоциация пролетарских писателей, руководимая Ю. Авербахом), с другой стороны, — ситуация в языкознании (Марр). Это как бы две стороны одной медали, одного и того же явления — уничтожения великой русской культуры, литературы и русского языка. Уничтожение в прямом смысле.

И такая политика в области лингвистической науки продолжалась до самой войны и даже после неё вплоть до 1950 г., когда в июне месяце в «Правде» появилась статья Сталина «Относительно марксизма в языкознании», и несколько позже вышла уже более подробная его работа «Марксизм и языкознание», когда теория Марра была развенчана и была дана политическая оценка происходящему. Мы не будем здесь касаться ситуации в языкознании в 40-е годы, это отдельный вопрос, но, как мы видели, наука о языке была тесно связана с политикой и по сути являлась ареной политической борьбы, когда такие определения, как «неразоружившийся индоевропеист, реакционер, расист, сторонник праязыка» звучали как приговор. Даже ссылки на западных и наших дореволюционных учёных, когда рассматривались вопросы теории языка, — что абсолютно естественно — рассматривались как проявления космополитизма и чуть ли не монархизма.

Итак, каковы же причины этого немыслимого террора и уничтожения наших великих русских ученых? М. В. Горбаневский в книге «В начале было слово» (М. 1991 г.) видит во всем вину Сталина, считая его инициатором и творцом всех репрессий и практически террора, развязанного против собственного народа.

В. М. Алпатов в книге «История одного мифа» (М. 1991 г.) рассматривает учение Марра и его разрушительные последствия в языкознании, славистике и индоеврпеистике, но причин, породивших это явление, не рассматривает.

Авторы книги «Дело славистов. 30-е годы» Ф. Д. Ашнин и В. М. Алпатов, детально изучив архивы НКВД и ОГПУ, знакомят читателей с биографиями ученых, материалами допросов и обвинительного заключения. Их интересует поиск фактов, они не делают скоропалительных выводов и тоже не касаются причин, породивших это явление, считая это делом будущего.

Поиском причин этого явления и анализом фактов, отчасти изложенных в книге Ф. Д Ашнина и В. М. Алпатова, отчасти добытых самостоятельно в архивах НКВД, занялся русский ученый Леонид Николаевич Рыжков в своей статье «За что распинали славянских языковедов»[119].

Русским учёным-славистам: члену-корреспонденту АН H. H. Дурново, члену-корреспонденту АН Г. А. Ильинскому, академику М. Н. Сперанскому, члену-корреспонденту АН, профессору A. M. Селищеву, профессору В. В. Виноградову, профессору И. Г. Голанову, А. И. Павловичу, профессору В. Ф. Ржиге, Н. Г. Гайденкову, профессору М. С. Грушевскому, академику В. М. Перетцу, В. Μ. Сидорову и др. (всего 34 человека) было приписано создание фашисткой «Российской национальной партии», которая руководилась князем Н. С. Трубецким, проживающим за кордоном. К ним была присоединена небольшая группа (4 человека) «террористов», взятых совсем из другой области, из области любителей старой архитектуры, которые тоже террористами не являлись, но которые якобы должны были стрелять в Молотова во время посещения им Электрокомбината в Москве. Среди этих «террористов», как пишет Л. Н. Рыжков, «совершать огнестрельные действия» мог один В. Э. Розенмейер, рабочий-прокатчик Электрокомбината, который был специально подобран по спискам отдела кадров, так как у него была «подходящая» биография: монархист, белый офицер, работал на заводе, где потом убьют…

Остальные годились разве что для выяснения маршрутов передвижения руководящих лиц (А. Григорьев). Доставку оружия якобы осуществлял А. Устинов, состоявший ранее в партии эсеров, что при наличии двух охотничьих ружей выглядело весьма правдоподобно.

Дело было настолько хитро сшито, что поначалу в нём было трудно разобраться. Лингвисты понятия не имели об этой группе и даже ни о чём не догадывались. Любители архитектуры тоже.

И если принять эту схему, то получается, что убийство Молотова при посещении Электрокомбината готовил сам Секретно-политический отдел ОГПУ. В деле фигурируют разные заводы, ибо не знали точно, куда поедет Молотов, отслеживались разные варианты. А нити-то заговора, по замыслу ОГПУ, должны были вести к ученым, академикам, дворянам, к загранице, к князю Трубецкому! Каков вымысел!

Вместе с H. H. Дурново был посажен его сын Андрей 23 лет, а также невеста Андрея, племянница Н. С. Трубецкого Варвара, которой не исполнилось ещё и 18 лет.

На суде этим выдающимся лингвистам-славистам (ни один учёный, занимающийся изучением других языков: германских, китайских, тюрских и т. д. — не пострадал) было предъявлено обвинение в создании фашисткой партии и были приведены следующие обвинения, сочинённые самими следователями, которые они и пытались доказать.

«В основу программных установок организации были положены идеи, выдвинутые лидером фашистского движения за границей — князем Н. С. Трубецким:

Примат нации над классом. Свержение диктатуры пролетариата и установление национального правительства.