Славянская спарта - [42]

Оказалось, что я выбралъ очень удобное мѣсто для наблюденія, потому что внутри церкви, въ давкѣ и жарѣ, я не могъ бы такъ хорошо разсмотрѣть всѣхъ входившихъ и выходившихъ; хотя меня не разъ вызывались провести въ церковь познакомившіеся съ нами вліятельные черногорцы, но я настойчиво отказывался отъ этихъ приглашеній, и нисколько не раскаялся въ этомъ. Жена моя попала-было въ большую тѣсноту, но митрополитъ Митрофанъ, служившій обѣдню и уже намъ знакомый, замѣтилъ ее и выслалъ изъ алтаря священника, который помѣстилъ ее на сравнительно просторное мѣсто на солеѣ. Обѣдня продолжалась довольно долго, часа полтора или два; въ концѣ ея, по греческому обычаю, не соблюдаемому у насъ въ Россіи, митрополитъ раздавалъ всѣмъ молящимся кусочки артоса; подавая освященный хлѣбъ князю, княгинѣ и взрослымъ дочкамъ ихъ, онъ у всѣхъ у нихъ цѣловалъ руки, не подавая имъ цѣловать своей руки, что совсѣмъ не похоже на существующій у насъ для этихъ случаевъ обычай.

Я дождался обратнаго выхода князя и его семьи, чтобы еще подробнѣе вглядѣться въ нихъ и ихъ свиту, и, захвативъ жену, не безъ труда отыскалъ въ толпѣ нашего посланника. Оказалось, что вышло маленькое недоразумѣніе. Г. Аргиропуло испросилъ у князя аудіенцію на сегодняшній день не только для меня, но и для моей жены, между тѣмъ какъ она на это вовсе не разсчитывала, и, не имѣя съ собою въ дорогѣ платья, требуемаго этикетомъ княжескаго двора для представленія княгинѣ, тѣмъ болѣе въ такой торжественный національный праздникъ, даже лишена была возможности явиться въ княжескій дворецъ безъ явнаго нарушенія приличій. Хотя изъ этого выходила нѣкоторая неловкость и для меня, и для г. Аргиропуло, но поправить дѣло было нельзя, и мы отправились съ нимъ вдвоемъ, конечно, пѣшкомъ, какъ ходятъ всѣ въ Цетиньѣ, какъ шелъ, возвращаясь во дворецъ, самъ князь съ своею семьею и митрополитъ съ духовенствомъ. Митрополитъ, впрочемъ, шелъ церковною процессіею, съ крестами и хоругвями, въ придворную церковь, недавно построенную между монастыремъ и дворцомъ, не доходя до него нѣсколько десятковъ саженъ. Въ монастырѣ было отправлено общее богослуженіе по случаю національнаго и церковнаго праздника; въ придворной же церкви нужно было отслужить семейный молебенъ по случаю именинъ маленькаго князька. Поэтому въ эту церковь, тоже очень небольшую, вошла только княжеская семья да нѣкоторые изъ высшихъ сановниковъ княжества, особенно близкихъ ко двору. Посланникъ нашъ, пользовавшійся большимъ расположеніемъ и довѣріемъ князя и постоянно бывавшій въ его семействѣ какъ частный знакомый, тоже счелъ себя обязаннымъ присутствовать на этой семейной молитвѣ и ввелъ съ собою въ княжескую церковь и меня. Митрополитъ служилъ очень чинно, хоръ пѣлъ весьма изрядно, и моему русскому сердцу было отрадно слышать здѣсь, на далекихъ берегахъ Адріатики, съ дѣтства знакомые звуки православныхъ молитвъ на томъ же языкѣ, на которомъ поютъ ихъ у насъ въ сельскихъ церквахъ щигровскаго и тимскаго уѣзда. Князь все время стоялъ у аналоя, молча слѣдя за службою по лежавшей на немъ книгѣ. Молебенъ кончился скоро, и когда всѣ подошли поздравлять именинника-ребенка и его родителей, я удалился изъ церкви. Во дворецъ мы отправились съ посланникомъ тотчасъ же, какъ пошелъ туда и князь съ своимъ семействомъ. Огромныя входныя сѣни около лѣстницы, ведущей на второй этажъ, служатъ общею пріемною дворца. Здѣсь обыкновенно толпятся просители и придворные. При входѣ нашемъ тутъ стоялъ молодой наслѣдникъ престола, князь Данила, и съ нимъ нѣкоторые изъ черногорскихъ министровъ. Посланникъ представилъ меня и тѣмъ, и другимъ. Князь Датилъ любезно разспрашивалъ меня о моемъ путешествіи и о томъ, какое впечатлѣніе произвелъ на меня ихъ народный праздникъ. Познакомили меня также съ Божидаромъ Петровичемъ Нѣгошемъ, двоюроднымъ братомъ князя Николая, предсѣдателемъ сената; этотъ знаменитый, ни разу не побѣжденный побѣдитель турокъ во многихъ битвахъ, по виду совсѣмъ не похожъ на богатыря; онъ небольшого роста, сухой, порывистый въ движеніяхъ; несокрушимый духъ и быстрая рѣшимость свѣтятся въ его черныхъ оживленныхъ глазахъ. Изъ другихъ бывшихъ здѣсь лицъ свиты, которымъ представлялъ меня г. Аргиропуло, я запомнилъ только министра иностранныхъ дѣлъ Вуковича, министра финансовъ Матановича, да огромнаго швейцарца-воспитателя наслѣдника, котораго я встрѣтилъ еще ранѣе въ гостинницѣ, въ обществѣ французскаго посланника и котораго громоздкая красивая фигура въ черногорскомъ костюмѣ гораздо болѣе напоминала подлиннаго черногорскаго юнака, чѣмъ педагога европейца.

И князь Даніилъ, и министры князя по-русски не говорятъ, но свободно объясняются по-французски, потому что большинство изъ нихъ училось въ Парижѣ, по распоряженію предшественника князя Николая — Даніила, большого сторонника Франціи и всего французскаго.

Изъ нижней пріемной насъ ввели въ залъ второго этажа, украшенный прекрасными портретами князя Даніила, Мирка Петровича и другихъ членовъ княжеской фамиліи. Отсюда адъютантъ князя попросилъ насъ пройти во внутренніе покои. Князь Николай встрѣтилъ насъ во второй гостиной, стоя, и подалъ намъ руку, любезно пригласивъ въ третью гостиную, гдѣ на креслахъ сидѣла княгиня Милена съ своими тремя дочками. Тутъ же стоялъ стройный юноша Мирво и маленькій хорошенькій княжичъ Петръ, сегодняшній именинникъ. Княгиня указала мнѣ на кресло рядомъ съ нею и княземъ, а посланникъ нашъ, бывшій здѣсь совсѣмъ домашнимъ человѣкомъ, подсѣлъ къ молодымъ княжнамъ.