Славянская мечта - [107]

– Понятно. Может, еще кого пригласить? – Ростислав вернулся к главной теме диалога. – Думаю, слегка раскрученная столичная звезда эстрады не только приукрасит вечер, но и поднимет рейтинг мероприятия…

– Стоять! – резко скомандовал Фомушкин, – вполне достаточно. Я понял вашу главную идею, считаю – достаточно. Люди должны есть и пить, общаться, в конце концов, а не концерт целый вечер слушать.

– Ого! – удивился резкости собеседника Ростислав, после этого мягко подметив, – А вы авторитарный человек, Николай Михайлович, строго!..

– Уж коль вы приглашаете меня на главную роль в этом деле, значит, ответственность за результат ложится на меня! Я отвечаю за все! – спокойно, хоть и очень важно заявил Фомушкин, – но тогда и выбор исполнителей оставьте за мной. Я как тренер футбольной команды – должен быть тираном, никаких инакомыслий, это в устройстве современного общества нужна демократия, а в решении конкретных задач коллективу нужен лидер, деспот если хотите! Только полное подчинение и, поверьте мне, результат не заставит себя ждать!

– Наверное, вы правы, – Ростислав на мгновение задумался, но, кажется остался доволен, – Григорий Николаевич, выдайте, пожалуйста, задаток Николаю Михалычу.

Не пересчитывая купюры, «концептуальный брат Шекспира» спрятал их в карман, вежливо откланялся и деловито удалился.

– Красавец, честное слово! – Самосвалову определенно понравился артист Фомушкин.

– Я же тебе говорил, – довольно, наслаждаясь своим очередным успешным ходом, ответил Ростислав.

– Ростик, если эта шняга у нас не выгорит! Предлагаю взяться за эстраду. Посмотри, какие таланты пропадают. Я готов быть его… эээ, как они называются? Итальянское слово такое…

– Импресарио, – подсказал Косовский.

– Да! Точно. Импресарио.

– Импресарио обычно у известных актеров, а этому нужен продюсер с лаве для раскрутки.

– Ерунда. Найдем!

– Ладно, Гриша, хватит лирики. Кого еще нам стоит попробовать привлечь?

Глава 22 Председатель областной гос. администрации

– Голова Подільської державної адміністрації[78]. Вот ч-человек, который должен оказаться в первых лицах нашего собрания.

– Он «крупний державний діяч»[79], вряд ли мы сумеем его заинтересовать. Да и попасть к нему крайне сложно, – прохладно встретил идею Косовский.

– К нему попасть сложно всем. Но! В этом и весь вопрос. Стоит его только заманить к нам, и за ним пойдет крупняк, как евреи за Моисеем. Всякие там бизнесмены, карьеристы и прочие желающие оказаться поближе до головы в поисках выгоды.

– Согласен. Но это сложное дело. Ставленник президента в регионе, человек, имеющий безграничную власть здесь, чем ты собираешься заманить такого?

– У любого человека есть свои слабости. Г-главное, их определить и грамотно использовать в своих целях.

– С этим я согласен. Как ты собираешься это на практике осуществить? Что тебе известно про нашего Федора Михайловича?

– Вот здесь у нас немножечко фигня. Я очень мало о нем знаю. Во-первых, он не по моей специфике проходил, политиками другие занимались, во-вторых, он засветился тогда, когда я отошел от дел.

– Выкладывай хоть то, что есть.

– Родом он из какого-то села, километров сто от сюда. Работал там же учителем в школе, потом избрался «головою сільської ради», потом переехал в город. Здесь поменял несколько работ и как-то сразу, внезапно, стал очень знаменитым. Вдруг превратился в п-пламенного борца за независимость порабощенных классов. Потом его ставят руководить районом, а еще через некоторое время – областью. Человек нелюдимый и закрытый, избегает встреч с общественностью, с прессой, его на рабочем месте почти не бывает, постоянно в каких-то разъездах, командировках. Поговаривают, шо он недалекого ума! Не на своем месте. Хотя, шо там ему думать? Он шо, академик?

– Честно признаться, я не представляю, как его обработать.

– Не торопись. Одно слабое место у него есть. Поговаривают о его любовной связи с начальником юридического отдела аппарата областной администрации Лилией Зубко. Причём все это происходит практически в открытую и уже много лет.

– Она имеет на него влияние?

– Говорят, к-колоссальное.

– Хорошо. А о ней мы что-то знаем?

– О ней мы совсем ничего не знаем. Начинала с секретаря в районной администрации, потом Кащук помог пробиться в люди. Сейчас ей где-то тридцать – сорок, но выглядит потрясно.

– Тридцать-сорок! Хорошенькая себе маржа – десять лет! А точнее нельзя?

– Ну, по моим подсчетам, лет тридцать пять, дэсь так. Думаю, ты сможешь ей понравиться и пригласить на ужин, ну а там… Мне так сдается, что это наш единственный шанс.

– По-твоему, она полная дура, чтоб соблазнятся на всяких шлеперов, и в итоге потерять средство к существованию? И потом это мерзко.

– Надо обязательно попытаться пофлиртовать, тихонько все заснять и предоставить собранные материалы как компромат. Дальше при помощи легкого шантажа…

– Гриша! Это уже конкретный криминал! Мы договаривались не переходить грань… К тому же это подло.

– Сейчас никто не соблюдает ни воровских законов, ни ментовских, вообще никаких. Никакой морали у людей.

– Не обобщай. Мы с тобой не такие. Пусть в этом океане подлости останется хоть островок благородства. Давай думать, как уговорить красиво.