Славянская книга мёртвых - [67]

5. Причитанием вообще называют плач по покойнику, но не бесчинное нечленораздельное кликушество (род болезненного припадка) и не бессловесный плач — без слёз и часто даже без звука, либо сопровождаемый всхлипыванием и повременными стонами. Нет, это печальная песня потери, лишения, автор которой — сам потерпевший или понёсший утрату.

6. Так, обливаясь горючими слезами об умершем родственнике и будучи не в состоянии затаить в себе душевной боли от разлуки, родственник, а чаще родственница поминаемого — падает на могильник, где скрыт прах, или стоит рядом, ударяя себе в грудь, плачет, выражая нараспев своё чувство в словах, сказанных от всей души, от всего Сердца — глубоко прочувствованных, как правило, несущих на себе глубокий отпечаток народного сказительства.

7. Ниже приведены примеры таких песен-причитаний:

1) Плач дочери по отцу

Со восточной со сторонушки

Подьшалися да ветры буйные

Со громами да со гремучими,

С моленьями да со палючими;

Пала, пала с не бе си звезда

Всё на батюшкину на могилушку…

Расшиби-ка ты,

Громова стрела,

Ещё матушку — да

Мать Сыру-Землю!

Развалисъ-кося, ты, Мать-Зелия,

Что на все четыре стороны!

Скройся-ко, да гробова доска,

Распахнитеся, да белы саваны!

Отвалитеся, да ручки белыя,

От ретива от сердечушка!

Разожмитеся, да уста сахарныя!

Обернись-кося, да мой родимый батюшка,

Перелётным ты да ясным соколом,

Ты слетай-кося да на сине море,

На сине море да Хвалынское,

Ты обмой-ко, родной мой батюшко,

Со белова лица ржавщину;

Прилети-ко ты, мой батюшко,

На свой-то да на высок терем,

Всё под кутное да под окошечко,

Ты послушай-ко, родимый батюшко,

Горе горьких наших песенок…

2) Плач старухи по старику

На кого ты, милый мой, обнадеялся?

И на кого ты оположился?

Оставляешь ты меня, горе-горькую,

Без теплова свово гнёздышка!..

Ни от кого-то мне, горе-горькой,

Нету мне слова ласкова,

Нет то мне слова приветлива.

Нет-то у меня, горе-горькой,

Ни роду-то, ни племени,

Ни поильца мне, ни кормильца…

Остаюсь-то я, горе-горькая,

Старым-то я старёшенька,

Одна да одинёшенька.

Работать мне — изможенья нет.

Нет-то у меня роду-племени;

Не с кем мне думу думати,

Не с кем мне слово молвити:

Нету меня милова ладушки…

8. После причитаний устраивается тризна — поминальный пир с угощением всех собравшихся, после которого родственники поминаемого — как молодые парни, так и зрелые мужи — меряются силами и воинским умением друг с другом, дабы предок их мог порадоваться силе и удали своих потомков, живущих в Яви.

9. Помимо внутрисемейных или внутриродовых, также справляются тризны, в которых принимает участие весь мир (народ), вся община (состоящая из представителей разных родов). Именно такие тризны повсеместно совершаются на Вешних Дедов, Радуницу или Навий Великдень. Пир, воине- кие состязания, а также песни и хвалы — доставляют отраду душам умерших, и они за это внушают живым полезную мысль или дают совет…

Слава Роду!

[2005]

Похоронный обряд

По книге старейшины ССО СРВ[115] В.С. Казакова «Именослов»[116]

Простейший славянский похоронный обряд состоит в следующем:

«Аще кто умряше, творяху трызну надъ нимъ, и посемъ творяху краду велику[1], и възложахутъ и на краду мертвеца сожжаху[2], а по сем собравши кости [3], вложаху въ су дину малу[4] и поставжжу на столпе [5] на путехъ[6], еже творятъ Вятичи и ныне[7]».

Нестерова летопись, стр. 8.)

[1] Крада — особый костёр, «крадущий» из нашего мира положенные на него предметы, выкладывается в виде прямоугольника, высотой по плечи человека. На одну домовину необходимо брать в десять раз более дров по весу. Дрова должны быть дубовые или берёзовые. Домовина же делается в виде ладьи, лодки и т. д. Причём нос ладьи ставят на закат Солнца. Самым подходящим днём для похорон считается пятница — день Макоши. Покойника одевают во всё белое, закрывают белым покрывалом, кладут в домовину милодары и поминальную еду. Горшок ставят в ногах покойного. Покойник у вятичей должен лежать головой на запад.

[2] Поджигает Краду старейшина, либо жрец, раздевшись по пояс и стоя спиной к Краде. Поджигают её днём, на закате, чтобы покойный «видел» свет и «шёл» вслед за уходящим Солнцем. Внутренность Крады набита легковоспламеняющейся соломой и ветками. После того, как огонь разгорится, читается погребальная молитва[117], например:

…Се сва оне ыде

А тужде отроще одъверзещеши врата ониа.

А вейдеши в онъ — то 6о есе красенъ Ирий,

А тамо Ра-река теще, Якова оделяшещетъ

Свершу одо Яве.

А Ченслобогъученсте дне нашиа

А рещетъ богови ченсла сва.

А быте дне сварзеню

Ниже быте ноще.

А усекнуте ты,

Бо се есе — явски.

А сыи есте во дне божстем,

А в носще никий есъ,

Иножде бог Дид-Дуб-Сноп наш…

/Ср. из «Велесовой книги»[118]:

…А СЕ СВА ОНИЕ ОДЕ А ТУЖДЕ ОТРОЩЕ И со всеми ними иди, и тут же И со всеми ними иди, и тут же отрок

ВО НЪТО БО ЕСЕ КРАСИЕН РАИ СЛАВЬСЕК

отворит (тебе) врата те и войдёшь в них. То есть красен Рай (Ирий) славянский!

ИА ТАМО РА РИЕКА ТЕНЦЕ ИАКОВА ОДЕ- ЛИАЩЕШЕТЬ СВРЬГУ ОДО ИАВЕ ИА ЧЕНСЛОБГ

И там Ра-река течет, коя отделяет Сваргу от Яви. И Числобог

УЦТЕ ДНЕ НАШИИА А РЕЩЕТЬ БЪГОВИ ЧЕНСЛА СВА А БОИТЕ ДНЕ СВРЗЕНИУ

считает/учитывает дни наши, и говорит Богам числа свои. Быть ли дня совершению