Слава не меркнет - [25]
То было какое-то особенное лето. Надо же такому случиться, чтобы здесь, в Барвихе, где раскинул свои
корпуса недавно построенный санаторий, под одной крышей и в одно время собралось столько
замечательных людей!
На веранде, гордо откинув седую гриву, восседал за шахматным столиком академик Чаплыгин. В парке
на одной из уединенных аллей можно было встретить шустрого сухонького старичка в черной
профессорской шапочке. Знакомясь, он представлялся: «Академик Каблуков». И бежал дальше.
Седая борода Немировича-Данченко была видна еще издали. Подходя ближе, Владимир Иванович учтиво
раскланивался, как всегда изысканно одетый, в белоснежной манишке с бабочкой.
В разбросанных в самых живописных местах шезлонгах отдыхали знаменитые актрисы Массалитинова, Корчагина-Александровская, Яблочкина.
В бильярдной царствовал великолепный — перед красотой его бессильны были годы — Пров Садовский.
Всех не перечесть. И все были взбудоражены, узнав о том, что в санатории находится известный летчик
Смушкевич. Каждому хотелось посмотреть на него, поговорить, а Садовский, проведав, что Смушкевич, как и он, страстный бильярдист, встретив Басю Соломоновну, спросил:
— Когда к нам изволит пожаловать ваш супруг?
— Ему самому не терпится, — ответила Бася Соломоновна.
— Передайте, что мы все ждем его. А я особенно.
Однако пока еще Смушкевич не выходил из [90] палаты. И никто из отдыхавших в санатории не
подозревал о том, какой упорный поединок с недугом идет за ее дверями. Врачи назначили один массаж в
день. Мало. И он просит жену и дочь массировать ноги еще и еще. Привыкнув к гипсовым повязкам, он
теперь боялся спать без них. Казалось, что ноги развалятся. И каждый вечер их старательно бинтовали.
Больше всего его мучило бездействие. Ему надо было хоть чем-нибудь заняться. По утрам его стали
вывозить к пруду. Вместе с Розой они облюбовали одно местечко, куда с вечера засыпался распаренный
горох. В прозрачной воде видно было, как его клевали карпы.
Мягкое свежее августовское утро приятно успокаивало. Его тишину нарушали лишь короткие всплески
выдергиваемых из воды удочек, на крючках которых поблескивали серебряные чешуйки рыб.
Яков Владимирович прикладывал палец к губам, призывая дочь умерить восторг по поводу удачной
рыбалки. Любой шум отпугивает рыбу. И вдруг он услышал:
— Но вот и Дездемона...
Подняв голову, Смушкевич увидел стройного седого человека, чей голос не узнать было нельзя. Это был
Остужев. Забыв о своих удочках, он читал «Отелло». Заметив наконец, что и здесь, на берегу пруда, у
него есть слушатели, он подошел ближе, продолжая декламировать. Смушкевич видел, как разбегались
карпы. Но какое это могло иметь значение, когда на его глазах совершалось великое таинство искусства
— проникновение актера в роль, перевоплощение в образ героя!
Завороженный игрой лица, пластичными, выразительными жестами, переливами неповторимого голоса,
[91] поражавшего богатством оттенков — от свистящего, едва слышного шепота до гремящих раскатов, потрясавших листья на деревьях, — Смушкевич слушал «Отелло».
Вечером, встретив жену Смушкевича и церемонно поцеловав ей руку, Остужев сказал:
— Хочу поблагодарить вас. Ваш муж замечательный человек. Он мне весьма помог — он умеет слушать.
Это дано не каждому. .
С тех пор Остужев появлялся на пруду неизменно в одно время со Смушкевичем. О рыбалке нечего было
и думать. Никакие добавочные порции гороха не помогали. Карпы разбегались тут же, заслышав голос
Александра Алексеевича. Смушкевич горестно вздыхал, но ничего не говорил. Он видел, как доволен
Остужев, с которым они, несмотря на тридцатилетнюю разницу в возрасте, стали большими друзьями.
Однако ничто не могло заменить главного — любимой работы. И однажды, пробравшись к телефону, он
позвонил наркому и сказал:
— Я здоров и могу работать.
Комната в Барвихе превратилась в филиал штаба ВВС. Каждый день приезжали летчики. Услышав их
робкие расспросы: «Как Яков Владимирович? Когда можно зайти?» — он, не дожидаясь ответа жены, обычно кричал из другой комнаты:
— Кто там?
После этого уже нельзя было сказать, что он спит.
Долго залеживаться в Барвихе Смушкевич был не намерен. Через некоторое время он перебрался в свой
кабинет в переулке Хользунова.
Сейчас это та же просторная комната. Ее хозяин — боевой товарищ Смушкевича маршал Агальцов, [92]
указывая на тянущийся вдоль стены длинный стол, говорит:
— Тогда там стояла кровать. Рядом столик с телефонами. Так он и работал.
В кабинете всегда было полно народу. Уходили одни, приходили другие. И «лишний секретарь», как он в
шутку называл жену, ничего не мог поделать. Истосковавшийся по работе Смушкевич был ненасытен.
Теребя от волнения свои густые волосы, которые поэтому всегда были в беспорядке, он жадно впитывал
в себя рассказы товарищей, изредка перебивая своим неизменным: «Да, да, правильно... Правильно ты
говоришь» (это когда соглашался с тем, что слышал). Или: «Нет, вы не правы...» А обрадовавшись
удачной шутке, заразительно смеялся, приговаривая: «Ну, и махнул... Вот это да...»
Ни на минуту не прекращалась борьба за возвращение в строй. Несмотря на все процедуры, ноги
слушались все еще плохо. А их надо было заставить слушаться.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В созвездии британских книготорговцев – не только торгующих книгами, но и пишущих, от шотландца Шона Байтелла с его знаменитым The Bookshop до потомственного книготорговца Сэмюэла Джонсона, рассказавшего историю старейшей лондонской сети Foyles – загорается еще одна звезда: Мартин Лейтем, управляющий магазином сети книжного гиганта Waterstones в Кентербери, посвятивший любимому делу более 35 лет. Его рассказ – это сплав истории книжной культуры и мемуаров книготорговца. Историк по образованию, он пишет как об эмоциональном и психологическом опыте читателей, посетителей библиотек и покупателей в книжных магазинах, так и о краеугольных камнях взаимодействия людей с книгами в разные эпохи (от времен Гутенберга до нашей цифровой эпохи) и на фоне разных исторических событий, включая Реформацию, революцию во Франции и Вторую мировую войну.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.