Slash. Демоны рок-н-ролла в моей голове - [31]

Меня расстраивает, что я не могу вспомнить ее название, зато хорошо помню, какими рассеянными были наши учителя. Почти уверен, что мама узнала об этой школе из листовки, лежавшей в прачечной. В общем, я туда записался, пришел, и несколько недель меня на практике учили прокладывать кабели и ставить светофильтры (или «желатины») на софиты на концертных площадках. В этой школе обучали звукорежиссуре и светотехнике в очень практической манере. У нас в классе было примерно шесть человек, и мы почти сразу после начала учебы стали помогать техникам на площадках вроде клуба «Кантри», «FM-Стейшен» и многих других мест в Лос-Анджелесе. На самом деле это была не школа, а полный обман: очевидно, ее держала продюсерская компания, устраивавшая концерты, так что мы, студенты, не просто работали на нее бесплатно – они еще и брали с нас деньги за обучение. Как бы там ни было, я научился устанавливать осветительные приборы и звуковую аппаратуру для живых концертов. Мне это тоже нравилось, пока однажды вечером не пришлось работать осветителем на концерте группы под названием Bang Bang, которая, очевидно, очень хотела быть похожа на Duran Duran. Наблюдая за их выступлением, я понял две вещи: 1) музыкальное представление не могло бы быть более нелепым и 2) эта «школа» никуда меня не приведет.

Я отчаянно хотел играть в группе, поэтому каждую неделю просматривал объявления в бесплатной музыкальной газете «Ресайклер» в поисках приглашения туда, где мне понравится. По большей части это было бесполезно: объявления писали любители для любителей. Но как-то раз я увидел объявление, которое меня заинтриговало: вокалист и гитарист искали себе коллегу-гитариста в духе Aerosmith и Hanoi Rocks. И что еще более важно, там прямо говорилось: «никаких бород и усов».

Я позвонил по указанному в объявлении номеру и договорился встретиться с ними в гостевом доме, который они снимали на какой-то улице в Лорел-каньоне. Я пришел туда с девушкой, с которой тогда встречался, и сразу же узнал Иззи, приходившего ко мне в магазин с рисунком Aerosmith. Потом я понял, что второй парень – это тот вокалист с высоким голосом, которого я слышал в записи. Я подумал: круто, из этого что-то может получиться. Их маленькая лачуга больше походила на чулан: в ней помещалась кровать, перед которой можно было присесть на пол, и телик, служивший единственным источником света.

Я немного поболтал с Иззи, а Эксл все это время висел на телефоне, хоть и кивнул головой в знак приветствия, когда я вошел. Тогда я подумал, что он повел себя грубо, но сейчас понимаю, что это совсем не так. Когда Эксл вступает в разговор, его уже не остановить. В Guns мы называли это явление катастрофой Твена: если Эксл начинал что-то рассказывать, то становился многословнее Марка Твена. Однако та первая встреча прошла довольно непримечательно: либо они решили, что второй гитарист их больше не интересует, либо я просто не подходил для этой роли. Как бы там ни было, мы ни к чему не пришли.

Как только Стивен вернулся в Голливуд, он с гордостью сообщил мне, что, пока жил дома у мамы в долине, научился играть на ударных, и я уверен, что отчасти именно из-за этого мама его опять и выгнала. Стивен был готов собирать группу, несмотря на то что я тогда вполноги играл в Tidus Sloan и откликался на странные объявления по поиску гитариста в газете. Я не воспринимал его всерьез. Стивен напоминал мне директора по связям с общественностью и немного надоедал: он стал приходить на репетиции Tidus Sloan и при каждом удобном случае заявлял, что играет на ударных лучше Адама Гринберга. Когда я в конце концов оказался без группы, Стив уже раздражал меня настолько, что я даже не хотел смотреть, как он играет, не говоря уже о том, чтобы играть вместе.

Бабушка Стива подарила ему свой старый синий «Гремлин» – автомобиль, который выглядит так же, как называется, – толстый и квадратный. Похоже, он не мог играть на ударных дома у бабушки и потому каждый божий день загружал ударную установку в эту неуклюжую машину и ехал в общественный парк на Пико через дорогу от студии «Двадцатый век Фокс», где еще были бассейн и поле для гольфа. Я хорошо знал это место. Когда мне было лет девять, я играл там в футбол. Как ни странно, Стивен просто ставил установку рядом с пешеходной дорожкой и играл весь день и весь вечер. Уверен, что прогуливающиеся там пенсионеры, бегуны, утки и собачники были просто в восторге: патлатый белокурый рокер с огромной двойной бас-бочкой, который стучит по барабанам со всей силы, просто не может не быть любимцем толпы.

В конце концов я согласился прийти к нему туда, хотя и недоумевал, какого черта я себе думал, пока туда ехал. Было уже совсем темно, когда я туда добрался. Припарковавшись рядом с его машиной, я вышел на беговую дорожку и услышал, как он барабанит там в темноте. Сзади него, вдалеке, освещали прожекторы, а за ним простиралось огромное пространство парка и поля для гольфа. Это было очень необычное зрелище. Я немного поразмыслил над этим видом, прежде чем обратил внимание на игру. Но как только я это сделал, то забыл о декорациях. Сидя в темноте и наблюдая за игрой Стивена, я по-прежнему сомневался в его способностях, но почему-то был очень доволен. Кроме того, у меня все равно не было лучшего выбора.