Сладостное искушение - [38]

Эва вышла из дома и заглянула в гараж. Машины, которую он взял напрокат в аэропорту, не было. Куда и надолго ли он уехал? Она грустно обдумывала, что же ей предпринять, и внезапно осознала, что у нее нет выбора.

Что бы ни предпринял Кенит, ее положение оставалось прежним. Если не появится в церкви, как запланировано, то Дэвид покажет документы судебным органам. Она закрыла глаза, думая об отце.

Что говорил Дэвид? Что каждая вторая женщина в Нью-Йорке была бы рада заполучить Уолкера. Она своими глазами видела, как легко он увлек Барбару. Большая добыча для хищника, с горечью подумала Эва, соблазнить и чужую любовницу, и чужую невесту. А какой ожившей, полной каких-то смутных надежд почувствовала она себя за последнюю неделю благодаря Кениту!.. Какие чувства он пробудил в ней минувшей ночью! Неужели заморочил голову и просто сбежал?

Она вернулась в дом и снова бросила взгляд на часы. Двенадцать тридцать. Совсем скоро ей придется что-то предпринимать. Хищник… Слово громом отдавалось у нее в голове. Тогда, в лесу, Уолкер это отрицал, но, может быть, она была права? Как же она могла так раскрыться перед ним? В сердце закололо при одном воспоминании о его нежных словах, о его прикосновениях. Долго подавляемая горечь вырвалась наружу, как потоп, когда она поняла, что без Кенита просто тонет.

Хотя теперь она уже сомневалась во всем. Может, он все это говорил с единственной целью — затащить ее в постель? А дальнейшая ее судьба ему безразлична? Полная сомнений и тревог, девушка подняла голову и пронзительно вскрикнула от горя, и эхо сдавленного крика пронеслось по всему старому дому.

Кенит не вернется, теперь это очевидно. Куда бы он ни уехал, ей предстоит выполнять свою часть сделки, заключенной с Дэвидом.

Эва поднялась в спальню и решила прибрать постель. Подняла подушку и увидела листок бумаги. Сверху на нем почерком Кена было написано ее имя…

— Дорогая! — воскликнула миссис Блайт, когда Эва вошла в гостиную. — Где ты была?

— Это длинная история, мама, — пробормотала она, устало опускаясь в кресло.

Женщина озабоченно воззрилась на дочь.

— Я только что ходила разбудить тебя, дорогая, но дверь была заперта.

— Разве? — невинным тоном спросила Эва. — Наверное, заело замок. Я рано встала и пошла погулять. Не могла спать.

— Тебе бы надо поесть, а потом — пора готовиться, — участливо произнесла мать.

Эва покачала головой.

— Пожалуй, я не буду есть. Сама мысль о еде…

Миссис Блайт понимающе улыбнулась.

— Это просто нервы. После церемонии тебе станет намного лучше.

— Может быть, — печально ответила Эва.

— Дэвид уже звонил, — сказала мать, глядя на нее и ожидая радостной реакции.

— Ну, хорошо, — индифферентно отозвалась Эва.

— Должна сказать, — продолжала миссис Блайт, — у него был очень жизнерадостный голос. Он подвезет Барбару на свадьбу. Он проявляет о всех заботу, хотя, надо полагать, голова его сейчас забита множеством проблем! Вероятно, я его недооценивала.

Эва с недоумением уставилась на мать.

— Барбару?! — вскрикнула она.

Женщина пристально посмотрела на дочь.

— Что-то не так, милая? Мне кажется, они просто рядом живут, да?

Эва безвольно поддакнула. Ей не приходило в голову, что на свадьбе будет любовница Дэвида. Ну и тип!

А мать все никак не унималась:

— Когда я сказала ему, что ты еще спишь, он заметил, что я без труда разбужу тебя, и ты все сделаешь вовремя, стоит только напомнить тебе, что у вас с ним есть маленький секрет.

Эва вздрогнула, а потом с надеждой взглянула на мать:

— А Кенит не звонил?

Миссис Блайт непонимающе посмотрела на нее.

— Кенит? Не думаю. Он ведь предупредил нас, что не будет на свадьбе. Полагаю, он сегодня улетает к себе в Вайоминг. Жаль, что ты не встретила его раньше, вы так друг другу подходите. Но все же…

Женщина беспомощно опустила руки, когда увидела, что глаза дочери наполняются слезами.

— Милая, прости, если я была бестактна. Мне казалось, Кенит тебе не нравится — ты была с ним так невежлива.

— Мне он не нравится, — вяло ответила Эва. — И ты не была бестактна. Просто мы обе перенервничали… — Она повернулась к дверям. — Пойду готовиться.

Мать помогла ей надеть платье, и Эве показалось, что оно ледяное.

— Ну вот, — сказала женщина, поправляя вуаль. — Ты такая красивая. — Губы у нее задрожали, она поспешно потрепала дочь по щеке и выбежала из комнаты.

Эва кинула взгляд на двух своих кузин, одетых в платье подружек невесты и весело болтавших между собой.

— Готовы? — спросила она.

— Да, вполне, — ответила пятнадцатилетняя Шарлет. — А ты-то сама как?

— Что ты имеешь в виду? — вздрогнула Эва, с ужасом подумав, что, может быть, кузина каким-то образом угадала ее мысли.

— Ты не выглядишь особо счастливой, — сказала старшая, Эстер.

— Просто нервничаю, вот и все, — выдавила улыбку Эва, направляясь к дверям. — Очевидно, это нормально перед свадьбой. Ну, идемте, пора кончать эту чертову процедуру.

Расстояние от дома до церкви было таким коротким, что обычно Эва ходила туда пешком. Она с испугом посмотрела на большую машину, ожидавшую у дверей.

— Глупо делать такие расходы, папа, — сказала она. — Мы доберемся пешком раньше, чем эта колымага заведется.