Сладостная жертва - [18]

Но еще хуже то, что хрустальный шар ее прошлого разбился — Джеймс добился этого. В его объятиях она только что предала Дэвида, предала золотые дни невинного детства, уколы первой любви, прекрасную сказку, закончившуюся столь трагично. Она предала все это, и теперь ее прошлому никогда не стать прежним. Волшебные чары разрушены навсегда.

Уж лучше б она умерла.

4

Наконец Люси уснула, а рано утром ее разбудил пронзительный телефонный звонок.

Со сна он показался ей не трелью, а настоящей сиреной. Люси упала с кровати и, только поднявшись, осознала, что именно ее лишило сна, где она находится, и, наконец, то, что совершенно обнажена.

Именно в этот момент она вспомнила о происшедшем накануне.

Увидев свою ночнушку на полу, Люси схватила ее, чтобы тут же натянуть на себя, в ужасе от того, что Джеймс сейчас на нее смотрит.

Но он не смотрел. И вообще Джеймс был теперь не в ее постели — ночью он перебрался в свою и сейчас сонно ворочался, разметав темные волосы по подушке, одетой в наволочку, которую ее тетя получила в подарок на свою свадьбу четверть века назад и которая хранилась накрахмаленная, тщательно выглаженная, пересыпанная сухой лавандой.

Во сне он выглядел как-то моложе — странно, но раньше Люси никогда этого не замечала. Сейчас его лицо утратило властное выражение, стало почти мальчишеским, рот слегка приоткрылся, а щеки порозовели.

Отчего-то Люси стало не по себе, и она поспешила отвести от Джеймса взгляд. И тут до нее дошло, что телефон все еще звонит — трубку почему-то никто не брал. Странно, в этот час ее тетя и дядя обычно уже вставали. Она мельком взглянула на часы и убедилась в том, что уже половина восьмого.

Неужели тетя Милли уже уехала в больницу? А дядя Уильям в поле? Должно быть, уходя, они старались не шуметь, чтоб не потревожить сладкий сон молодоженов.

Люси сняла с вешалки халат и, укутавшись в него, спустилась вниз.

Звонивший явно был весьма настойчив, и это ее встревожило. Схватив телефонную трубку, Люси уже приготовилась услышать нерадостную весть. Что Дэвиду хуже? Или даже что… Но нет! Об этом она и думать не станет.

— Алло, это ведь не миссис Грей, не так ли? Это ее племянница?

— Да, Люси Хартли. — Голос показался ей знакомым, хотя Люси и не могла вспомнить, где именно его слышала.

На другом конце провода явно улыбнулись.

— О, здравствуйте, — тепло приветствовал ее женский голос. — Я так и думала, что узнала вас. Я сестра Глория.

Сердце у Люси чуть не остановилось. Но затем, когда шок прошел, она сказала:

— О да, здравствуйте, сестра. — Во рту у нее пересохло, и она едва могла вымолвить, — Что-то… случилось?

Люси услышала какой-то шум за спиной и, обернувшись, увидела стоявшую на лестнице тетю, одетую в старый зеленый шерстяной халат и новые розовые шлепанцы. Она застыла, вцепившись в перила, с лицом, побелевшим от страха.

Люси тут же захотелось подбежать и успокоить ее, но она вовремя вспомнила, о чем ей только что сказали, и осталась там, где была. Костяшки ее пальцев побелели — до того сильно она вцепилась в телефонную трубку.

— Не волнуйтесь! Я звоню вам не для того, чтобы сообщить плохую новость! — Сестра Глория радостно рассмеялась. — На самом деле совсем даже наоборот. Он только что открыл глаза! Десять минут назад, когда я его умывала. Я как раз говорила Дэвиду, что его надо снова побрить, и отпускала глупые шуточки по поводу того, как быстро у него растет борода, и тут он внезапно открыл глаза, посмотрел на меня и сказал, как ему жаль, что доставляет столько хлопот, а я чуть не свалилась от неожиданности!

Чтобы не упасть, Люси прислонилась к стене.

— О Боже, — только и выдохнула она дрожа.

Милли Грей была уже возле племянницы.

— Что? Что? — Она была вне себя от волнения. — Он не умер? Люси, что там говорят?

— Он вышел из комы, — ответила Люси, смеясь и плача одновременно, и передала трубку тете.

Милли ушам своим не верила.

— Вышел из комы? Ох, Люси! — Она поднесла трубку к уху. — Сестра? Говорит Милли Грей.

Уголком глаза Люси заметила, как к ним по лестнице в шелковом халате, надетом поверх пижамы, спускается Джеймс. Волосы все так же растрепаны, но румянец уже сошел со щек — Люси он даже показался необычно бледным и нахмуренным.

Пожалуй, это известие взволновало его не меньше, чем саму Люси. Очевидно, Джеймс слышал, что она сказала тете. Глаза их встретились, и Люси поняла, что он пытается по взгляду разгадать ее мысли, а потому тут же отвернулась.

Да она и сама, пожалуй, не знала, что думать. Сейчас она даже не думала, а только чувствовала — чувствовала бесконечное счастье от того, что Дэвид пришел в сознание, и радость за тетю Милли и дядю Уильяма, и невыразимое облегчение от того, что напряжение и боль последних дней наконец оставили их.

Люси отправилась на кухню: обычные домашние дела помогут ей немного успокоиться. Двигаясь чуть замедленно, она расставила чашки и тарелки, обратив внимание на то, что кто-то, очевидно дядя Уильям, уже позавтракал — на столе виднелась раскрытая пачка кукурузных хлопьев. Чай он заварил себе сам: рядом с тарелкой стоял уже остывший чайник, а в посудомоечной машине лежала использованная чашка.