Сладкое желание - [7]

Колин направился вглубь салона. Несколько парочек целовались и ласкали друг друга, сидя на диванах. Слышались смех и болтовня. Колин вдохнул запах похоти, интимной близости и необузданных желаний.

Сидя на диванчике в дальнем углу, какой-то мужчина орудовал рукой под юбками сидящей рядом с ним леди, доводя ее до исступления. Несколько человек с похотливым видом наблюдали за ними. Один джентльмен, усевшись на стул, расстегнул брюки и стал массировать свой член, возбуждая его. Женщина тем временем дышала все более отрывисто и поднимала юбки все выше и выше, чтобы ее партнер мог засовывать свои пальцы в нее глубже и быстрее.

Колину все это было знакомо. Он уже наблюдал за подобными сценами раньше, но его никогда к ним сильно не тянуло. При интимной близости с женщиной он предпочитал, чтобы их двоих никто не видел. Ему не нравилось, когда кто-то глазеет на него и его партнершу и возбуждается от лицезрения их действий. Когда он был близок с женщиной, ему не хотелось, чтобы его что-то отвлекало.

Обычно, оказавшись в подобной ситуации, он отворачивался и шел своей дорогой, однако сейчас та женщина, которая стояла в углу, все еще вызывала у него любопытство. Она показалась ему похожей на кролика, которого парализовало при виде хищника. Колин криво усмехнулся: вообще-то эта женщина оказалась в помещении, буквально кишащем хищниками.

Ее щеки сильно раскраснелись. Она явно видела такую сцену впервые, и его охватило какое-то странное чувство. Ему стало жаль незнакомку? Захотелось защитить ее? Как бы там ни было, он вдруг почувствовал нелепое желание схватить ее за руку, увести отсюда и отправить подальше от этого места на какой-нибудь карете до того, как на нее успеют наброситься местные «волки».

Покачав головой, он отвернулся. В конце концов, она взрослая женщина, которая наверняка знает, где находится и чего ей хочется. Никто не приходил в «Содом», не зная при этом, что его там ждет. Эта женщина наверняка не хотела, чтобы ее спасали, как бы сильно она ни краснела.

Затем он заметил двух мужчин, направляющихся к ней. Это были братья Ботсамы. Разница между ними по возрасту составляла лишь один год. Будучи внуками покойного архиепископа Кентерберийского, они были известны всему Лондону своими порочными наклонностями. От Колина не ускользнула ироничность данной ситуации. Ни один мужчина не позволял ни своей дочери, ни своей сестре даже приближаться к этим двум мерзавцам.

Колин учился вместе с ними в Итонском колледже и собственными глазами видел, как они себя ведут. Они были очень жестокими мальчиками и развлекались тем, что забивали насмерть птиц и мучили котов, пойманных ими где-нибудь в окрестностях колледжа. Однажды Колин вместе со своим другом Отенберри застал их с дочерью садовника. Они, стащив с девочки ее дамские панталончики, занимались тем, что лупили ее по заднице хлыстом. Он и Отенберри заставили братьев прекратить это, однако без драки не обошлось. С тех пор у Колина имелся шрам над бровью — след от удара камнем одного из братьев.

Судя по слухам, манера поведения братьев за прошедшие с тех пор годы ничуть не изменилась. Они по-прежнему представляли собой извращенных ублюдков, и ему не хотелось иметь с ними никаких дел.

Он невольно напрягся, увидев, что они подошли к незнакомке. Даже через маску он заметил, как расширились глаза женщины, когда они стали оттеснять ее к одной из ниш.

Он ругнулся себе под нос, понимая, что ей совсем не нужно оказаться в той нише наедине с ними, и не желая, чтобы незнакомку затащили туда, где ее никто не будет видеть и где ее крики о помощи можно заглушить.

Его руки невольно сжались в кулаки, когда оба брата и эта женщина исчезли в одном из затемненных уголков. Впрочем, он, наверное, принимает происходящее уж слишком близко к сердцу, подумал Колин. Ведь это не что-нибудь, а «Содом».

— Вот черт!.. — прошептал он и пошел вперед.

Глава 3

Некоторое время она наблюдала за самой низменной из всех сцен, которые ей когда-либо доводилось видеть, задаваясь мыслью о том, куда подевалась Мэри-Ребекка и как ей, Грасиэле, можно было бы отсюда выбраться. Но потом перед ней появились двое мужчин и стали предлагать ей заняться такими непристойностями, от упоминания которых ей обожгло уши, а в животе возникло тошнотворное ощущение.

— Что вы делаете? Уберите свои руки! — возмущенно сказала она.

Но ее слов никто не услышал. Эти двое мужчин оттеснили ее к дивану.

Они двигались согласованно — так, как будто совершали подобные действия уже очень много раз. Их руки бесцеремонно схватили ее. Повернув ее вокруг оси, они толкнули женщину лицом вперед к дивану, обращаясь с ней так, как будто она была какой-нибудь тряпичной куклой, которую можно небрежно швырять туда-сюда, не боясь ее повредить.

— Прекратите! — воскликнула она, когда они стали приподнимать края ее юбок.

Она потянулась рукой и ударила одного из них по пальцам. Затем, выгнув спину, она ударила ногой куда-то позади себя. Ее туфля на каблуке с силой на что-то натолкнулась. Она услышала, как один из этих мужчин ругнулся, и затем почувствовала боль в своей ноге.

Второй мужчина засмеялся: