Сладкое вино любви - [65]

– Четырнадцать, – ответил он, протягивая ей стакан с соком.

– Как еще долго ждать! – Она заглянула в стакан.

– Мякоти нет, – предупредительно заметил он. – Я процедил сок.

– Отлично! – Держа стакан в правой руке, она сделала левой какой-то замысловатый жест и пошла в коридор.

– Тесс, а что надо сказать? – крикнула ей вдогонку Оливия.

– Я уже показала, – отозвалась дочь.

– Ах да, – промолвила Оливия и пояснила Саймону: – У Сэнди есть внук. Он глухой. Не уверена, что Тесс правильно изобразила жест, но это должно означать: «Спасибо за сок».

Саймон вышел в гостиную и выглянул в коридор. Тесс сидела у корзинки. Он попытался представить на ее месте Лору – как бы она сейчас сидела у корзинки с Баком, восхищалась котятами, пила сок? Он указал Оливии на кресло, приглашая ее присесть. Может, она хочет наблюдать за котятами?

Оливия покачала головой и уселась в глубокое кресло. Устраиваясь поудобнее, она скинула кроссовки и поджала под себя ноги. В такой позе она казалась ему шестнадцатилетней девочкой.

– Присутствие Тесс тебя не раздражает?

Саймон присел на диван и задумался. Раздражает ли его присутствие Тесс в доме? Подобный вопрос раньше не приходил ему в голову. Он не рассчитывал приводить их обеих сюда. Но Бак предоставила ему возможность, которой было грех не воспользоваться. И вот они здесь.

Приятно ли ему это? Раньше он бы сказал, что нет. В прошлый раз он нарочно не стал приглашать Оливию зайти, когда она здесь была. Это его дом. Здесь не место женщинам и детям.

Забавно. Он не воспринимал Оливию и Тесс как мать и дочь. Каждая из них – самостоятельная личность, со своими взглядами и особенностями.

– Мне не стоило заводить этот разговор? – спросила Оливия.

– Нет, ее присутствие меня не раздражает. Я иногда пытаюсь представить Лиану такой, какой она была бы в возрасте Тесс, но мне это не удается. Она для меня навсегда осталась шестилетней девочкой. Тесс на нее совсем не похожа. Нет, она не хуже. Просто старше, умнее, разговорчивее.

– То есть болтливее? – улыбнулась Оливия.

– Можно сказать и так. Но это естественно. Как ее занятия? Есть прогресс?

Оливия неуверенно кивнула.

– Сэнди молодец. Кажется, Тесс начинает понимать, что от нее требуется. Я постараюсь определить ее в частную школу, где используется этот метод. Мы подавали заявление в подобную школу в Кеймбридже, – добавила она, понизив голос, – но только что прислали ответ, в котором сообщают, что у них нет мест. Не знаю, как сказать ей об этом.

– Ей там понравилось? – шепотом спросил он.

– Ей понравится в любой школе, кроме той, в которой она училась. Я разослала письма еще в несколько школ, но ответа до сих пор не получила. Вот так и живем в постоянном ожидании.

– У нее появились здесь друзья?

– Домой ей не звонят. А это важный показатель, знаешь ли.

Еще бы ему не знать.

– А кто звонит тебе?

– Мне?

Он не хотел спрашивать ее, но как-то само собой получилось.

– Я был на днях в офисе, и при мне туда позвонил какой-то мужчина. Анна-Мари долго убеждала его, что тебя здесь нет.

Оливия хмыкнула:

– Это Тед. Клянется, что не звонит, но кто еще это может быть? Мы встречались в Кеймбридже. Он твердо намерен продолжать встречаться, а я нет.

– Почему?

– У него тяжелый характер. Придумывает себе проблемы на пустом месте. Я так не могу. У меня хватает реальных, а не надуманных проблем. К тому же он почему-то уверен, что я здесь бездельничаю и объедаюсь виноградом. Если бы… – Она вздохнула и откинулась на спинку кресла. – Рукопись книги Натали должна быть готова к первому августа. Она хочет, чтобы родные успели прочитать рукопись до свадьбы, но ее постоянно отвлекают различные дела.

– Да, Натали человек занятой.

– Мне это даже на руку. Я боялась, что не буду успевать прорабатывать материал. Я ведь медленно пишу.

– Но ты успеваешь.

Она улыбнулась. И ее улыбка очаровала его – светлая, искренняя, открытая. Она явно гордится собой, но не переоценивает свои способности.

– Да, успеваю. Мне не терпится услышать продолжение. Эта история меня захватила полностью. Но заинтересует ли она Сюзанну и Грега? И станут ли они ее читать?

– Думаю, станут. Они же ее дети.

– В таком случае, где они сейчас? Почему не в Асконсете? Здесь так красиво! Будь это моя семейная ферма, я бы поселилась в какой-нибудь из комнат на все лето. – Она снова понизила голос до шепота: – Кстати, если уж мы заговорили о комнатах, как ты узнал, в какой я сплю?

– Очень просто, – поспешно ответил он. Пусть Оливия не думает, что он за ней следит. – Натали всегда размещает гостей в этом крыле. Ты сидела на подоконнике по утрам, а только в одной из этих комнат есть подоконник.

– А как же центральная часть дома? – спросила Оливия, чтобы перевести разговор на другое. – Я знаю, что Натали занимает одну комнату, Джилл – другую. Третья, наверное, для Сюзанны и ее мужа. А что за закрытой дверью?

Саймону не хотелось ее обманывать – в конце концов, Натали сама должна ей все рассказать и показать.

– Всякие сувениры, подарки, старые книги и прочий антиквариат.

– А где Брэд?

– Брат Брэд? – переспросил он.

– Нет, сын Брэд. Он до сих пор не позвонил Натали. Она говорит, что он и не позвонит. Судя по всему, он присоединился к противникам ее свадьбы. Мне трудно это понять. Я бы многое отдала, чтобы обрести родных, семью. А у этих людей есть все, и они этого не ценят. Почему они не любят Асконсет? Неужели во всем виновата свадьба?