Сладкое увлечение - [39]

Хотя вряд ли он обратит внимание на кого-то, кроме нее. Вспоминая прошлое, девушка понимала, что он был одержим ею. Она всегда была для него малышкой, которую нужно оберегать. Фредди уверовал, что она должна принадлежать только ему… Но вдруг появляется Шон и уводит Элли у него из-под носа.

При одной мысли о том, что Фредди ее домогался, Элли стало тошно. Чем дольше она размышляла об этом, тем сильнее ей хотелось спрятать голову в песок.

На следующее утро Шон появился в доме Элли в точно установленное время. На нем была футболка с логотипом «Мороженое от Розочки».

Он постучал в заднюю дверь и, в отличие от Мейбл, которая ворвалась в кухню, вежливо остановился на пороге.

— Вот он, герой дня! — вскричала Гейли, увидев Шона. Мейбл рванула к столу и стала слизывать с пола крошки, оставленные Гейли.

— Что? Нет… — пробормотал он.

Гейли посмотрела на Шона и Элли, затем схватила сэндвич и выбежала вместе с Мейбл на улицу:

— Гулять!

— Какой из меня герой? — с горечью произнес Шон. — Что ты им сказала?

— Я старалась ограничиться минимумом фактов. Пойдем?

Ситуация развивалась хуже некуда. Если бы нашелся другой помощник, Элли позвонила бы Шону и сказала, что не нуждается в нем. Она избавилась бы от его общества, так или иначе. Но боль в руке не стихала… Кроме того, Элли хотела с ним увидеться.

За те несколько минут, когда Шон сделал неверный вывод и решил, что ее связывают какие-то отношения с Фредди, Элли поняла, насколько хрупко то чувство, которое возникло между ними.

Доверие. Их отношениям не хватало доверия. Ведь и она сделала поспешный вывод, увидев, как он беседует с Шарлоттой на благотворительной вечеринке клуба «Розовая лента». Разве может она упрекать его в том, что он бездоказательно обвинил ее в связи с Фредди?

— Как твоя рука? — спросил Шон, когда она потянулась, чтобы снять с крючка ключи от Розочки.

— Хорошо. Благодаря твоей вовремя оказанной первой медицинской помощи.

Он взял у Элли ключи от фургона, потом внимательно рассмотрел ее руку. Отек пропал, но на коже красовался болезненный темный синяк. Видимо, лопнули кровеносные сосуды.

Шон накрыл ее руку ладонью:

— Мне очень жаль, Элли.

— Ну и что же ты сделал с ним? — поинтересовалась она. — Я говорю о Фредди.

— Я?

— Должно быть, ты что-то сделал. Его секретарша вручила мне денежный чек на крупную сумму и долго извинялась. Это произошло через час после того, как ты ушел.

— Возможно, Фредди понял, сколько неприятностей у него может появиться, — пожал плечами Шон.

— Вероятно, кто-то помог ему понять это, — многозначительно произнесла Элли.

Он покачал головой:

— Я просто немного поболтал с ним. Изложил свои варианты развития событий. Напомнил, как негативно повлияют на его бизнес слухи о сексуальных домогательствах. Рассказал о некоторых тонкостях трудового законодательства.

— Но…

— На меня работают семьдесят с лишним человек, Элли. Я знаю, о чем говорю.

— И это все? Ведь секретарша Дженни, которая принесла чек, сказала, что Фредди был доставлен в травмпункт.

А Элли всю ночь пролежала без сна, воображая, что Шона забрали в полицию.

— Я с ним всего лишь поговорил, Элли. Фредди сначала бушевал, но вскоре счел мои доводы убедительными и выписал чек на сумму, равную не выплаченной тебе заработной плате плюс компенсация за моральный ущерб. Он написал извинение, которое я ему продиктовал. Ни у кого не останется никаких сомнений в том, за что именно он извинился.

— Извинение, должно быть, оказалось для него болезненнее разбитого носа, — заметила Элли.

— Ты не присутствовала при нашем разговоре.

— А ты плохо знаешь Фредди, — парировала она и покраснела.

Он коснулся ладонью ее разгоряченной щеки:

— Ты тоже плохо его знаешь. Как только Фредди отправил к тебе секретаршу, я сопроводил его в травмпункт. И знаешь что? Я оказался прав. Он заявил медсестре, что споткнулся и упал.

— Шон…

— А напоследок я скажу, что тебе не придется обходить стороной тот район, где находится ресторан «Синий вепрь». Мистер Фредериксон оставил на посту руководителя своего помощника. С сегодняшнего дня «Синий вепрь» выставлен на продажу, а Фредди отправился в длительный отпуск. Он хочет поправить здоровье.

Элли сглотнула:

— Я не знаю, что сказать.

— Ничего не говори.

Шон помрачнел, а Элли захотелось обнять его и попросить, чтобы он ни в чем себя не винил. Ей захотелось повернуть голову и прижаться губами к его прохладной руке. Прежде чем она успела поддаться искушению, Шон отпустил ее руку.

Что бы она ни сказала, что бы она ни сделала, ей не удастся изменить то, что сейчас испытывает Шон. Был только один человек, который мог простить его за совершенные им ошибки. Он сам.

При мысли об этом сердце Элли наполнилось любовью. Шон проделал очень долгий путь, чтобы научиться любить членов своей семьи. Она вдруг поняла, что без него будет чувствовать себя не просто одинокой, а потерянной.

— Пойдем. Давай-ка всех удивим и сделаем эту свадьбу незабываемой, — сказала она.

«Да, эту свадьбу вряд ли забудут», — размышлял позднее Шон. Несмотря на ушибленную руку, Элли отлично справлялась со своей работой.

На ней было серебристо-серое платье в белую полоску с широкой юбкой длиной до щиколоток и черным бархатным поясом, подчеркивающим талию, белые кружевные перчатки и маленькая черная шляпка. Элли была свежа и великолепна. Она широко улыбалась, и никто не догадался бы, что пережила девушка за прошедшие двадцать четыре часа.