— Люк! — воскликнула Келси с облегчением. — Скажи малышу, что с его мамой все в порядке. У нее сломана рука и, кажется, вывихнута лодыжка. А я не знаю, как успокоить мальчика.
— У тебя платье в крови.
О чем он говорит?
— О… я, наверное, испачкалась, помогая другим. Я закончила курсы по оказанию первой помощи, когда братья были маленькими.
— Значит… ты не ранена?
— Нет, я в порядке. Скажи мальчику, что ему не нужно волноваться.
Опустившись на корточки, Люк заверил малыша, что доктор вылечит его маму.
— Как Марио и Карлотта? Я так переживаю за них.
— Они на вилле.
— Все случилось так быстро, Люк.
Келси с ужасом вспоминала, как лопнувший воздушный шарик напугал быка, как тот проломил загон и выскочил на улицу. Люк обнял жену, зарывшись лицом в ее волосы, и произнес:
— Я хочу кое-что сказать. Я… разобрался в себе. Черт, трудно это было. Знаешь, я ведь чуть не разбил свой «мазерати», так несся сюда. Боже, Келси я боялся, что с тобой что-нибудь случилось.
— Меня не было на той улице, где вырвался бык. Прости, что заставила тебя волноваться по пустякам, Люк.
— Ты не дослушала.
— Может быть, присядешь? — предложила Келси. — Выглядишь неважно.
— Я постарел лет на десять за последние полчаса. Да что там, на все двадцать. — Люк махнул рукой. — И вот я пытаюсь объясниться тебе в любви, а ты даже не слушаешь.
— Ты что, шутишь? — Келси уставилась на Люка как на сумасшедшего. — Сейчас не время и не место для…
— Разве ты не слышишь? Я люблю тебя, Келси.
— Кажется, меня покалечил бык и я в коме. Или заснула и вижу сон…
Люк закрыл ее рот поцелуем, в который вложил всю свою любовь.
— Теперь чувствуешь, насколько это реально?
— О, да, — улыбнулась Келси. — Скажи еще раз, Люк, чтобы я поняла, что это мне не приснилось.
— Я люблю тебя, Келси. Просто я был слишком упрям, слишком глуп, чтобы признать, как сильно ты нужна мне. Но сегодня, когда я подумал, что могу потерять тебя, что опоздал… Боже, никогда больше не хочу пережить нечто подобное.
— Любовь делает человека таким беззащитным.
— И приносит столько счастья. Я не могу выразить словами, как сильно люблю тебя.
— Правда?
— Теперь ты от меня никогда не отделаешься, милая.
— Никогда-никогда?
— До скончания века.
— Я так хотела услышать от тебя эти слова, Люк! Я так счастлива! Мы все будем теперь счастливы. Ты, я и наш малыш.
— Клянусь, я сделаю для вас все. Знаешь, я еще кое-что понял. Дом — там, где мы вместе.
— Значит, пентхаус станет нашим настоящим домом?
— С красными полотенцами и всем остальным. Разве ты не видишь, Келси? Ты раскрасила мою жизнь всеми цветами радуги. Прости меня, что причинил тебе столько боли.
Келси привстала на цыпочки и поцеловала мужа в губы.
— Уже простила.
— Я обещал любить тебя в день нашей свадьбы, помнишь?
— Любить и почитать.
— Я всю жизнь буду исполнять это обещание.
И был ли в этот момент на Земле мужчина счастливее, чем он? Люк запечатлел поцелуй на губах своей обожаемой Келси, зная, что держит в своих объятиях весь мир.
Зная, что он дома.
