Сладкий риск - [4]

Меня преследовали в течении шести месяцев. Я должна была постоянно напоминать Патти не показывать своей привязанности, и это разбивало мне сердце. На тот случай, когда рядом были духи, мы придумали знак: я почесывала свой подбородок. Она уходила от меня, чтобы они не видели ее ауру. Они не смогут узнать о ее заботе обо мне.

Нож попал в колено с глухим стуком. И так продолжалось с остальным телом.

Я не плакала в течение шести месяцев, с того самого дня, когда стояла на смотровой площадке. Страх и травмы давали о себе знать. Я ненавидела свои слезы, они делали меня слабой. Я приняла их отсутствие с должным облегчением, как и многие другие вещи.

Удар.

Где-то в мире мой отец, Князь Токсикомании, был занят поддержанием своего дела. Но он все равно записал меня на уроки по самообороне, сразу же после саммита. Изнурительные, непрекращающиеся уроки, бросившие вызов моим мирным инстинктам.

Удар. В глаз.

Если бы Кайден мог видеть меня сейчас. Я не разговаривала с другими Нефами. От Кая ни слова. Беспокойство в глубине моей души тянуло меня на дно. Я знала, он мог быть мертвым .

Удар.

Я сама выбрала маневры обороны, которыми я могла бы воспользоваться. Мои инструкторы хотели сосредоточиться на занятиях по дзюдо и рукопашному бою, так как у меня есть гибкость, сила и выносливость для этого. Они не могли понять мой интерес к ножам, и я не собиралась говорить им, что это давало мне ощущение связи с парнем, которого я любила. Я представила, что бы он подумал, если бы увидел меня прицеливающейся к горлу и нанося смертельный удар. Будет ли он горд или потрясен? Небезразлично ли это ему? Я видела в его эмоциональной броне брешь, когда он стоял на саммите в Нью-Йорке, готовый бороться за мою жизнь.

Удар.

Шесть мучительных месяцев без его сладко пахнущего, свежего аромата, который, казалось, управляет каждым воспоминание о нем. Шесть месяцев я жила, обманывая окружающих.

Попав кинжалом в сердце манекена, я оставила его там и села на жесткую кровать. Даже с учетом всех ужасных событий, саммит был чем-то невероятным - рай ниспослал ангелов, чтобы сохранить мне жизнь. Если бы они не показались и не вмешались, было бы на три смерти больше: моя, Кайдена, и Копано, которые тоже встали, чтобы защитить меня.

Я вздохнула и подняла телефон, чтобы позвонить Джею. Я должна была извиниться за еще одну сумасшедшую ночь.

Он ответил сразу же:

– Что случилось, детка?

– И тебе привет, – сказала я, удивляясь, что его голос не звучал расстроено.

– Хорошо себя чувствуешь? – спросил он.

– Эм… да, отчасти.

– Чувак, это типа странно, что ты мне звонишь, потому что я как раз собирался позвонить тебе.

– Ты?

– Ага. Ты можешь приехать? Я хочу, чтобы ты кое-что услышала.

Его голос звучал радостно. Может, он наконец-то привык к мои изменениям.

– Конечно, я буду примерно через… двадцать минут?

– Увидимся.

Патти заглянула в мою комнату, когда я повесила трубку.

– Здесь безопасно, – сказала я ей.

Она поморщилась, когда увидела мишень. Голубой оттенок грусти сверкнул вокруг её тела, но когда она повернулась лицом ко мне, красивая аура бледно-розового цвета возникла на этом месте. Она скрестила руки на груди. Кудряшки Патти были закреплены заколкой, но некоторые пряди выбились и обрамляли ее веснушчатое лицо. И как всегда, ее ангел-хранитель стоял прямо за ней, со спокойной уверенностью наблюдая за нашими действиями. Тихие защитники, приглядывающие за людьми, были главной надеждой в моей жизни.

– Доброе утро, – сказала я.

– Ты куда-то собираешься?

– Я иду к Джею.

– О, хорошо, – я слышала в ее голосе улыбку. – Давненько я его не видела. Скажешь ему, что я скучаю?

Она собрала мои волосы в аккуратный хвост и поцеловала меня в щеку. Я повернулась и сжала её в объятьях. Это была единственная вещь, которой не имели другие Нефы – любящей воспитательницы, принимающей тебя без каких-либо условий. Патти забирала меня с многих вечеринок в течение последних нескольких месяцев, прямо посреди ночи. Я ненавидела тот факт, что она должна была быть свидетелем всего этого.

– Ладно, Патти. Спасибо. Люблю тебя. – Я взяла ключи со своего комода, стремясь подышать свежим воздухом.

Было странным ехать к дому Джея. Я не была там некоторое время. Все изменилось с тех пор как он начал работать и обзавелся девушкой, а я стала Анной-тусовщицей. Я думаю, что ничего не может оставаться прежним вечно. Волосы Джея коротко подстрижены, иначе они превратились бы в толстую светлую губку. Он сильно изменился с тех пор как вырос на два дюйма весной этого года, а с его лица исчезла вся мягкость. Он помогал диджею и проходил стажировку на радиостанции в Атланте этим летом.

Под колесами автомобиля захрустели шишки, когда я въехала на подъездную дорожку одноэтажного дома. Огромная плакучая ива стояла сгорбившись, длинные ветки достигали редкой травы во дворе у Джея. Я привычно подошла к его двери, вдыхая аромат летней жимолости.

Никто не стучал в дверь Джея. Я вошла, и по изношенным коврам гостинной направилась к нему в комнату.

– Мило, – сказал он, когда я вошла. Он сидел за компьютером, а его ангел-хранитель стоял сразу за ним окруженный мягкмм белом светом. Ангел кивнул мне в знак приветствия и снова сконцентрировался на Джее. Я села на стул рядом с ним, почувствовав побывавшие по спине мурашки, когда увидела на экране слово «Лэсивиэс».