Сладкий хлеб мачехи - [5]
— Ага, я помню. Там такие деревья росли большие — выше домов.
— Да. Это липы…
— А еще помню, что там были деревянные тротуары.
— Ну да… Мама пишет, что там и сейчас ничего не изменилось. А соседи до сих пор ее спрашивают — как там твоя Баська-полячка в большом городе живет? Представляешь? Меня с детства так и звали — вон, мол, смотрите, Баська-полячка пошла, Фроськина дочь… Смешно звучит, правда?
— Ага, смешно… Мам, а почему бабушка Фрося к нам в гости никогда не ездит? Не скучает, что ли? Я ж ей вроде как внук… Или как бы внук, если я тебя мамой зову… Пусть она приедет, ты ее позови!
— Ой, что ты, ее и не выманишь сюда! Она Вадима страшно стесняется. Да и не только Вадима, она вообще всех стесняется. Такая она у меня — пугливая мечтательница… Нет, я ее приглашала, конечно! И тетя Дуня ее к себе звала. Только она и к ней тоже не поедет. Боится. Она ее всегда боялась, с детства. Странно, да? Вроде тетя Дуня — ее единственная старшая сестра… Хотя, если честно, Глебка, я тоже своей тетки побаиваюсь. Ты же знаешь, какая она у нас боевая!
— Да уж знаю. Классная бабка! Так матюками концептуально по телефону кроет, что уши в трубочку сворачиваются. Таких даже по телевизору не услышишь! Ты знаешь, что она недавно отцу заявила?
— Что? — испуганно вскинула на пасынка глаза Бася.
— А что будто мы с отцом, такие-рассякие, тебя вот уже десять лет как хотим, так и пользуем… Представляешь, так отцу прямым текстом и заявила! И слово такое противное подобрала — пользуем! Я сам слышал.
— Глебка! Ну как тебе не стыдно? Чего ты повторяешь всякую ерунду!
— Так она сама так говорит! Я при чем? — возмущенно растопырил карие глазищи Глеб. — Если б она не говорила, я бы и не повторял!
— И что с того, что она так говорит! — не сдавалась Бася. — У нее просто характер такой… не из легких. Неуживчивый, своеобразный… Понимать же надо! А что в выражениях не стесняется, так этому тоже свое объяснение есть. Она меня таким способом любит, понимаешь? Способом нападения. А что делать — жизнь у них с мамой тяжелая была. Если бы тетя Дуня огрызаться не научилась, то, наверное, тоже овцой забитой около отца-деспота всю жизнь прожила, как мама. Ты знаешь, на самом деле тетя Дуня маму очень, очень жалела, хоть и ругала в письмах за беззубость на чем свет стоит. А когда я школу закончила, она сразу меня к себе позвала, в институт поступать. Чего тебе, говорит, в глухой провинции пропадать? Ну, я и поехала… Поступить не поступила, зато вас с отцом встретила и полюбила…
Последнее слово вдруг ни с того ни с сего застряло в горле, съежилось комком, ударило в нос так и не пролитыми слезами. Вот не зря говорят, что все исходящие из организма слезы выплакивать до конца надо, иначе они потом выскочат в самый неподходящий момент.
Тихо шмыгнув носом, она встала со стула, торопливо развернулась к плите, со звоном подняла крышку со сковородки с омлетом.
— Глебушка, ты добавки будешь? Давай еще, а?
— Нет. Я наелся. Ты только не реви, пожалуйста. Не надо.
— А я и не реву… С чего ты взял?
— Ой, да не держи меня за малолетку, мам! Что я, ситуацию не отражаю, по-твоему?
— В… каком смысле — не отражаешь? Что ты имеешь в виду, Глебушка?
— Что, что… Это ж ослу понятно что. Мам… Да расслабься ты, честное слово! Забей на него! Подумаешь, пусть он налево сходит! Да у всех наших пацанов отцы такие! А у Борьки так вообще… Отец все время туда-сюда мечется, уходит-приходит, уходит-приходит… А матери Борькиной это по фигу! То есть фиолетово — полностью! Она только смеется, говорит, левак укрепляет брак…
— Не знаю, не знаю, Глебушка… — так и не смея развернуться от плиты, тихо проговорила Бася. — Может, и впрямь маме твоего Бориса так удобнее. А я — не могу. Мне стыдно. Тем более мне именно с тобой говорить на эту тему стыдно. Давай не будем, а?
— Мам, да ты сядь… Почему стыдно-то? Я ж тебе не чужой! Сядь, мам.
— Да ну…
Не оборачиваясь от плиты, она вяло махнула рукой, подняла лицо, изо всех сил пытаясь протолкнуть вовнутрь застрявший в горле слезный комок.
— Сядь, мам. Ну чего ты как маленькая?
Басовитые нотки в голосе Глеба звучали так уверенно, будто он и не с мачехой сейчас разговаривал, а с подружкой-ровесницей. Хмыкнув, она тихо села на стул, взглянула на него неуверенно, даже насмешливо улыбнуться попыталась. Хотя лучше бы она этого не делала. Потому что, вместо улыбки, образовалось лишь нервное дрожание губ, и пришлось их поджать жалкой скобочкой.
— Ну, мам… Ну ты же сама знаешь, как к нашему отцу всякие тетки любят липнуть! Помнишь, как два года назад какая-то тупая лохушка его преследовала, тебе постоянно звонила? И ничего! Вы с отцом еще смеялись над ней… Помнишь?
Снова хмыкнув, Бася недоверчиво уставилась на пасынка. Надо же — только и остается, что хмыкать. Она и не подозревала, что Глебка в курсе всех этих дел… Действительно, была у них с Вадимом два года назад такая история. Влюбилась в него одна особь, из нынешних, из юных и наглых. Из тех, которые к объекту своей влюбленности напролом пробиваются, как через лесную чащу. Ох и хлебнули они с Вадимом тогда от этой девицы… Все было — и преследования, и звонки, и до прямых угроз дело доходило. Смех смехом, конечно, но она, помнится, боялась из дому выйти — вдруг эта девица в припадке страсти ненароком возьмет да кислотой в лицо плеснет…
Татьяна всегда была образцовой женой. Пока муж строил карьеру, она занималась детьми, домашним хозяйством и никогда не позволяла себе скандалов с криком и упреками, а тем более сцен ревности. Но однажды крепкое семейное счастье дало трещину. Сын уехал учиться в другой город, у дочери появился свой дом, а чуткое женское сердце подсказывало, что новая помощница мужа – не просто его коллега. Однако Таня понимала, что слезами горю не поможешь. В конце концов, иногда приходится бороться за счастье.
Аня Снегирева работает учительницей русского языка и литературы в маленьком поселке. Она ухаживает за больной мамой и в целом живет как все – уже и не надеется встретить настоящую любовь, про которую пишут в книгах. И только случившаяся трагедия переворачивает ее устоявшуюся жизнь с ног на голову. Две судьбы сплетаются в одну, чтобы вновь разойтись – возможно, уже навсегда. Смогут ли они преодолеть все трудности и встретиться вновь?
Судьба была благосклонна к Ирине – замечательный муж, две красавицы-дочери, дом, полный заботы и любви. Женщина была счастлива по-настоящему, тем тихим счастьем, которое приносит в жизнь чувство защищенности, покой и гармонию. Могла ли Ира предположить, какие эмоции откроет в себе, узнав, что ее казавшееся столь незыблемым счастье в один миг окажется под угрозой?
Софья. Женщина, от которой ушел муж. Ушел не просто к другой – к молоденькой девушке, подруге старшей дочери. Она переживает крах своей жизни. Но – было ли оно, это счастье? Может быть, Софье пришло время круто изменить свою жизнь и понять то, что прежде было ей недоступно…
После гибели мамы маленькая Тая осталась круглой сиротой. Опеку над семилетней девочкой сумел оформить мамин сожитель, бизнесмен Филипп Рогов. Долгие годы никто, кроме Таи, самого Рогова и его сестры Руфины, не знал оборотной стороны этого страшного «опекунства»… И даже когда Рогов решил жениться на своей повзрослевшей жертве, она не в силах была освободиться… и в тайне надеялась, что, может, все-таки кто-то ее спасет. Может, это будет чья-то любовь – настоящая и искренняя любовь, которая не гордится, не бесчинствует, не ищет своего и не мыслит зла?..
Вот уже около года Нина живет с парнем, который совсем не собирается звать ее замуж. Она его любит, он ее вроде бы тоже. Но почему Никита не спешит узаконить их союз? Почему живет с ней так, будто свободен от всех обязательств? Но странно другое – почему Нина все это терпит? Глотает слезы, копит обиды, но… терпит.
У Роуз Царелли большие планы на второй курс – все будет по-другому. В этом году она собирается стать талантливой певицей с убийственным голосом, невероятной девушкой с модным лучшим другом, и она не собирается позволять Джейми Форта обвести себя вокруг пальца. ...а ещё она собирается быть сестрой, пропускающей звонки, дочерью, которая может думать только о собственной боли, «хорошей девочкой», снова попавшей в эпицентр скандала (потому что никакое благодеяние не остается безнаказанным), и, возможно, худшей из всех..
Алессандра Синклер знает, что Хадсон Чейз - последний мужчина, которого ей стоит желать. Парень из бедных кварталов города вырос в мужчину, который сделает все, чтобы добиться успеха, даже если это разобьет сердце Алли. Но всякий раз, когда они оказываются рядом, притяжение становится очевидным. И теперь, когда они работают вместе, держаться подальше от Хадсона просто невозможно, как и держать чувства в узде... Хадсон однажды уже потерял Алли и отказывается терять ее вновь. Он решительно настроен использовать их деловое партнерство, чтобы вновь разжечь между ними искру, которая все еще тлеет.
Любовь — это не только розовая сахарная глазурь или драматическое расставание. Любовь — это принятие решений, даже если оно дорогого стоит; любовь — это момент, который не виден с первого взгляда, потому что он таится и начинается в темных переулках холодной ночи; любовь — это возможность даже с закрытыми глазами видеть мир во всех его красках. Любовь тебя изменит. Любовь не всегда одинакова. Она удивительна и благодарна, прекрасна и меланхолична одновременно. Жизнь втройне. Любовь втройне. *** Редактор: Настя Васильева Вычитка: Катерина Матвиенко, Екатерина Прокопьева Обложка: Изабелла Мацевич. .
Человек всегда имеет выбор, даже если смирился с обыденностью жизни и не хочет ничего менять. Роман, всю жизнь вкалывал на свою фирму, не оглядываясь на проведенные в одиночестве годы. Да и зачем ему одна единственная женщина на всю жизнь, если можно иметь любую? Он так думал и продолжал жить, пока из миллиона любых не встретил одну единственную. Только та единственная не доверяет ему, ненавидит всех мужчин и просто боится жить, ведь в отличие от других ей не дали выбора... Книга является авторским черновиком.
Адам Эддингтон - молод, богат, успешен и невероятно красив. Девушки готовы пойти на все, чтобы оказаться рядом с ним. Однако любые отношения для Адама это всего лишь игра, которая рано или поздно заканчивается. Только он знает правила, только он может управлять происходящим. Но может ли это сыграть против него самого? Сможет ли новая "жертва" его игры перевернуть его жизнь с ног на голову? .