Сладкие слова соблазна - [77]

— Он не заслуживает такого нежного обращения, — сказала Мойра, упершись руками в бока и хмуро глядя на Плезанс. — Я бы оставила его так, пусть смотрит на небеса, куда ему никогда не попасть.

Плезанс подошла к кухонной раковине, чтобы как следует вымыть руки.

— Я не могла видеть эти пустые глаза, — объяснила она, через плечо оглянувшись на девочку, — и закрыла их, чтобы мне самой было спокойнее. — Она поморщилась. — Это глупо, но мне было невыносимо на них смотреть: они так похожи на твои, хотя в них уже нет жизни.

— По-моему, ничуть не глупо, — тихо проговорила Мойра. — Меня утешает, что кто-то испытывает те же чувства, что и я. — Она смущенно улыбнулась, когда Плезанс подошла к ней и обняла за плечи. — Мне тоже было страшно смотреть в его мертвые глаза, и я боялась, что это признак слабости.

— Нет, что ты! Ты вовсе не слабая.

— Но я почти ничем тебе не помогла.

— Ты была очень напугана.

— Ты тоже.

— Мойра, ты все хорошо сделала. Мы живы.

— Да, но жив ли Тирлох?

— Не знаю. Остается только надеяться, что Люсьен солгал, когда говорил, что убил Тирлоха.

Однако тревога и предчувствие несчастья не давали ей покоя. Она крепко обняла Мойру, девочка тоже обхватила ее руками, и в этот момент раздался стук. Плезанс и Мойра тихо вскрикнули от страха и неожиданности, обернулись к двери и уставились на нее, округлив глаза. Плезанс начала задвигать девочку себе за спину.

— Пресвятая Дева Мария, что на этот раз? — прошептала она, оглядываясь по сторонам в поисках оружия.

В деревянную дверь ударилось что-то тяжелое, потом стук возобновился.

— Черт возьми, Люсьен, открывай! — прокричали за дверью.

Плезанс и Мойра в полном ошеломлении переглянулись.

— Тирлох?

Плезанс робко шагнула вперед. Она не сумела удержать Мойру, которая подбежала к окну, чтобы посмотреть в «глазок» ставня.

— Будь осторожна, девочка!

— Ладно, не волнуйся.

Она выглянула во двор и ахнула:

— Пресвятая Дева Мария! Плезанс, не верю глазам! Это Тирлох! И похоже, ему совсем плохо.

Она бросилась к двери, Плезанс ее догнала.

— Люсьен нас обманул. Он не убил моего брата.

— Видимо, у твоего братца девять жизней, как у кошки.

Но как только Плезанс распахнула дверь и увидела Тирлоха, без сил привалившегося к стене, она усомнилась в собственных словах. У него был вид умирающего. Даже удивительно, как в таком состоянии он добрался до дома. Было трудно сказать, от чего он страдал больше — от ран или от холода. Кожа посерела и приобрела опасный синий оттенок, глаза остекленели, а сам он так сильно раскачивался, что Плезанс невольно протянула руки, чтобы подхватить его, когда он начнет падать.

— Я слышал выстрел, — проговорил он хриплым шепотом.

— Я застрелила Люсьена.

Она подошла к нему поближе, не зная, как его поддержать и при этом не сделать еще больнее. Метель и пасмурное небо не позволяли рассмотреть, где и как сильно он ранен.

В доме тоже было темно, и Тирлох не сразу заметил тело, лежащее на полу. Он перевел взгляд с бледной встревоженной Мойры, стоявшей справа от него, на такую же бледную и встревоженную Плезанс, которая жалась к его левому боку. Подумать только — эти двое убили врага, за которым он безуспешно охотился целых одиннадцать лет! Тирлоху стало не по себе.

— То, что вам удалось сделать, сильно бьет по мужскому самолюбию, — пробормотал он и чертыхнулся, чувствуя, что силы окончательно покинули его.

Плезанс вскрикнула, увидев, что Тирлох падает. Они с Мойрой едва удержали его, не дав удариться о пол.

— Давай отнесем его в твою спальню, — сказала Мойра и нагнулась, чтобы поднять брата с помощью Плезанс.

— Он не поместится на моей узкой кроватке.

— Ты хочешь сказать, что нам надо тащить его наверх?

— Боюсь, что да. Или придется спустить сюда его большую кровать.

— Думаю, Тирлох не такой тяжелый, как эта проклятая кровать. Значит, потащим его наверх. Только бы не уронить!

Вдвоем они кое-как подняли Тирлоха по лестнице и отнесли в его комнату. Как только они уложили его на кровать, Плезанс начала снимать с него холодную мокрую одежду, в это время Мойра торопливо собирала все необходимое, чтобы обработать его многочисленные раны. Когда Плезанс наконец раздела Тирлоха, она с ужасом увидела, как жестоко обошелся с ним Люсьен.

Помимо ножевых ранений на его теле обнаружились сильные кровоподтеки. Плезанс боялась, что у него могут быть и внутренние повреждения. К тому же он провел слишком много времени на морозе, и это беспокоило ее. Однако прежде всего надо было зашить и перевязать раны: если кровотечение не остановится, ей вряд ли удастся его согреть.

Мойра заплакала. Плезанс едва не поддалась ее примеру, но стиснула зубы, борясь со своей слабостью.

— Мы должны помочь ему, Мойра. Хватит лить слезы! — приказала она и начала промывать бренди раны Тирлоха.

Девочка не сразу пришла в себя, но в конце концов тоже включилась в работу. Они смыли кровь с его тела, чтобы лучше видеть ножевые порезы. Мойра держала Тирлоха, пока Плезанс зашивала самые глубокие раны. Потом они тщательно забинтовали все повреждения чистыми полосками льняной ткани.

Как только появилась возможность, Плезанс послала Мойру во двор найти лошадей Тирлоха и Люсьена и позаботиться о бедных животных. Девочка нехотя ушла, а Плезанс подоткнула под Тирлоха одеяла, умылась и села возле кровати — смотреть и ждать.