Сладкие объятия - [13]

Макс кивнул со всей серьезностью.

— Ни слова, — сказал он. Затем прищурился, посмотрел направо, налево и, наконец, в широко раскрытые голубые глаза дочери. — Я надеюсь, ты не забыла самую важную вещь?

— Какую? — взволнованно прошептала Фрея.

— Шоколадных кроликов, конечно.

Девочка округлила глаза:

— Они мне нравились, когда мне было пять лет. Мы с Трейси больше не едим шоколадных кроликов, папа.

— Неужели? — подмигнул он. — А как насчет мороженого? Или домашних пирожных? Или пончиков со сливками, джемом и сахарной глазурью и со всевозможными сиропами? Ты их ешь?

Фрея кивнула, облизала губы и одновременно потерла животик.

— Ладно, — кивнул Макс. — В таком случае нам надо научиться их печь. Но что, если мы купим несколько этих пирожных и возьмем их домой, чтобы потренироваться для начала?

Ему не нужно было повторять дважды. Фрея вбежала в кондитерскую, совершенно не осознавая, какую сердечную боль она причинила отцу рассказом о праздновании ее дня рождения.

Максу хотелось отпраздновать этот день в его коттедже, только с ней и с Кейт, над тортом из супермаркета и шипучим лимонадом. Но его бывшая жена запланировала изысканную вечеринку. Судя по последним сообщениям, в ней будут задействованы тренеры по плаванию, эстрадные артисты и компании, устраивающие банкеты и праздники.

И Фрея хочет этого. Было бы жестоко лишить ее праздника.

Его маленькая девочка растет. Без него.

Это только начало, но все приметы налицо. Однажды Фрея не захочет, чтобы отец забирал ее из школы, потому что, по ее мнению, он неудачник. Мечтатель, который проводит жизнь в глупых мечтах о выгодной продаже экологически чистых какао-бобов. Отец, которого не было рядом, когда она нуждалась в нем. Отец, который ее разочаровал.

Макс помахал улыбнувшейся ему дочери. Он должен сделать свою плантацию успешной. Должен. Для нее и для себя.

Глава 4

— Наверное, вы шутите.

— Я знаю, снаружи это выглядит непритязательно.

Дейзи поджала губы и посмотрела на довольно большое строение, занимавшее половину сада. Живая изгородь отделяла его от симпатичного коттеджа, который Макс называл своим домом. Кирпичное чудовище было одним из самых некрасивых зданий, какие ей приходилось видеть. А ведь она исколесила весь Лондон, поставляя свои изделия в различные кафе и рестораны.

Это здание — нечто.

Плющ рос прямо из водостока, голуби ворковали на высоких деревьях, склонившихся над покосившейся металлической крышей, покрытой птичьим пометом.

Адрес, который Макс нацарапал на обратной стороне ресторанного меню, на первый взгляд выглядел обычно. Номер дома, название улицы и деревни были написаны печатными буквами, чтобы Дейзи ничего не перепутала, но ей все равно потребовался почти час, чтобы добраться туда на машине. При этом последние десять миль пришлось ехать со скоростью, едва превышающей двадцать миль — узкие загородные дороги постоянно петляли.

И она заблудилась. Дважды.

Единственной причиной, по которой Дейзи не позвонила Максу, чтобы уточнить направление, была гордость. К тому времени, когда она наконец нашла коттедж, ее волосы растрепались, ситцевый сарафан безнадежно измялся, а ремешки босоножек начали вгрызаться в распухшие ступни.

Неудивительно, что Дейзи устала, взмокла от пота, и чем дольше она стояла на солнцепеке, тем более раздраженной и сердитой становилась.

Макс Тревелейн, наоборот, казался невосприимчивым к жаре. На нем была майка с короткими рукавами, на которой был изображен символ давно не существующей рок-группы, и широкие брюки из хлопка, сползшие на подтянутые округлые бедра, обнажая верхнюю часть черных спортивных трусов.

Его длинный прямой нос был слегка запачкан с одной стороны, волоски на загорелых от солнца руках выцвели, он был небрит, и на его волосах виднелись остатки паутины. Температура его тела, возможно, была нормальной для человека, привыкшего к карибскому климату, но, по меркам Дейзи, Макс Тревелейн был горячее, чем самая горячая вещь из самой горячей страны, в которую к тому же добавили еще жара.

— А я-то надеялась на нечто из нержавеющей стали, причем с кондиционером… Только не говорите мне, что именно здесь вы занимаетесь производством шоколада! Это же гараж, Макс! Вы не забыли о гигиенических стандартах? В этой части света люди придирчиво относятся к таким вещам, — проворчала она.

— Возможно, для вас это и обычный гараж, — ответил Макс, взмахнув рукой и не подозревая, что он тем самым демонстрирует прекрасный бицепс, — но для меня это двигатель всей империи какао Тревелейна. Кстати, вы еще не видели лучшую часть. Только войдите внутрь — и произойдет чудо! — Брови его несколько раз поднялись и опустились, затем наклоном головы он указал на металлическую дверь: — Вы не пожалеете.

Макс открыл дверь, и Дейзи, подняв глаза к небу, подавила стон и шагнула вперед. Войдя, она принялась осматривать просторное помещение.

К ее удивлению, внутри было прохладно, чисто и аккуратно. Если не считать нескольких паутинок в углу и сильного запаха плесени, это было вполне пригодное помещение.

Ей доводилось видеть кухни в гораздо худшем состоянии, чем эта.

Макс превратил самый обычный гараж в мастерскую по производству шоколада. Для этого он покрыл кирпичные стены толстым слоем белой краски и установил длинный кухонный стол, протянувшийся во всю длину задней стены под двойными окнами. Ровный бетонный пол поглощал тепло, проникавшее в мастерскую сквозь белый навесной потолок с яркими галогеновыми лампами.