Сладкая вендетта - [2]

Джек молча покачал головой, всей душой ненавидя этого ублюдка. Среди надзирателей попадались и довольно приличные люди, которые просто выполняли свою работу за мизерное жалованье, но некоторые тюремщики, вроде Линча, наслаждались своей властью да еще и старались придумать новые способы запугивать и изводить заключенных. Линчу, к примеру, особенно нравилось находить на ровном месте несуществующие нарушения порядка.

Надзиратель ухмыльнулся и закрепил на ноге Джека кандалы. «Проклятье!» Джек надеялся как следует раздразнить Стоукса до того, как его закуют, но Линч положил конец его замыслам. Джеку так хотелось с размаху опустить кувалду на голову Линча, сбить с него синий кивер и разбрызгать его мозги по всему двору, что ему стоило огромного труда удержаться от искушения.

«Сосредоточься на своей цели, Далтон!» Пусть он бы испытал удовлетворение, убив Линча, но это привело бы к тому, что другие тюремщики схватили бы его и заперли на месяцы в темный карцер, откуда вытащили бы только затем, чтобы повесить. Поэтому Джек позволил Линчу запереть на его ногах кандалы и двинуться дальше.

– На следующей неделе, – прошипел Джек Стоуксу, – Малленс займется твоей Лиззи.

Стоукс никогда не славился сильной выдержкой. От малейшего намека на провокацию он взрывался, как горящий оружейный склад.

– Я расквашу твою чертову рожу! – прорычал Стоукс, вырвался из ряда и метнулся к Малленсу.

Остальные заключенные, спотыкаясь, дернулись за ним, потому что были скованы общей цепью. Испуганный Малленс едва успел повернуться кругом, как Стоукс обрушил на него град ударов. Заключенные начали падать с сердитыми возгласами. Некоторые поддерживали криками Стоукса. Из главного здания выбежали другие надзиратели, и крику стало еще больше. В каменоломном дворе воцарился хаос, синие формы тюремщиков и блеклые грубые робы заключенных слились в одно размытое пятно. В воздухе замелькали кулаки. Некоторые надзиратели были с дубинками, они принялись избивать заключенных независимо от того, участвовали те в драке или нет. Джеку тоже достался удар дубинкой по плечу, он крякнул, но устоял на ногах.

Бедлам повсюду.

Пора!

Джек поднял кувалду и с силой опустил ее на цепь, сковывающую его с другими узниками. Толстые звенья цепи содрогнулись, но не поддались. Он принялся бить по ним снова и снова. Вибрация от ударов отдавалась в ногах и шла вверх по всему телу, так что у Далтона даже зубы застучали. Веса кувалды он почти не чувствовал. Джек был сильным уже тогда, когда его судили и отправили в тюрьму за покушение на убийство, а годы тяжелого труда сделали Далтона еще сильнее, и теперь тяжелая кувалда была для него словно птичья косточка. Он продолжал молотить по цепи, пока она наконец не сломалась. Тогда Джек устремился прочь с тюремного двора. Позади, отдаваясь эхом от стен, были слышны крики и шум драки, в суматохе никто не обратил на него внимания.

Сердце Джека бешено колотилось, мысли лихорадочно путались, но он заставил себя сохранять хладнокровие и рассуждать логически. В уме Джек нарисовал план тюрьмы. Шесть главных зданий расходились в стороны лучами, как спицы колеса. От корпусов тянулись узкие стены к огромной каменной стене, окружавшей всю тюрьму.

На первую, внутреннюю стену без лестницы ни за что не забраться, а с лестницами в тюрьме было туго. Поэтому Джек бросился к двухэтажному дому, где располагалось общежитие для неженатых надзирателей, живших на территории тюрьмы. Прижавшись спиной к низкому флигелю, он смотрел, как из общежития высыпают надзиратели и устремляются во двор, где заварилась каша. Они были так озабочены бунтом, что Джека даже не заметили. Как только он решил, что надзирателей в доме не осталось, Далтон бросился к двери. Она оказалась заперта. Джек взмахнул кувалдой и ударил по замку. Наконец дверь распахнулась.

Забежав внутрь, Джек быстро окинул взглядом столы с недоеденным завтраком, пузатую печь в углу, фотографические отпечатки портретов королевы и королевской семьи. Здесь не было ничего полезного. Он бросился на второй этаж, перескакивая через две ступеньки, под его тяжелыми башмаками деревянная лестница жалобно заскрипела.

На втором этаже двумя ровными рядами стояли кровати. Заключенные должны были каждое утро скатывать свои соломенные тюфяки для проверки, но у тюремщиков кровати были застелены и стояли гладкие, как задница священника. Джек подумал, каково было бы поспать на настоящем волосяном матрасе или даже на пуховой перине. Он не помнил, спал ли на них вообще когда-нибудь. Впрочем, какое это имеет значение? Возможно, в следующий раз он будет спать только вечным сном.

Джек подбежал к окну и, положив кувалду, распахнул створки. К сожалению, на следующем этапе побега ему понадобятся обе руки, так что кувалду придется оставить здесь, хотя она и была своего рода подстраховкой. Ну ничего, он и одними кулаками может многое сделать. И Джек собирался позже пустить их в ход: сначала избить лорда Рокли в фарш, а потом сжать пальцы вокруг горла этого убийцы и держать, пока он не перестанет дышать.

Далтон мрачно улыбнулся. Он с нетерпением ждал, когда это произойдет.