Сладкая соль Босфора - [7]
…Я спрашиваю у Бога. Почему он послал «стамбульскому солнышку» вечное молчание? Бог отвечает: «Людям кажется, что она молчит. В действительности она говорит. Говорит посредством души. Этот голос даровано услышать не каждому». Таков ответ Божий. Ему можно верить…
Глава 7
«…Знаешь, жар-птица теперь часто грустит. Позолота на красно-желтых перышках поблекла, в синих глазах море тоски. Она перестала петь песни. Те самые песни, слушая которые цвет Босфора становится насыщенно-фиалковым, а чайки по-слушно замирают на канатах Великого моста. Ведь поет их королева… В последние дни жар-птица подлетает ближе ко мне, садится на ветку засохшего каштана, заговаривает со мной. Хотя, помнишь, она долгое время ревновала меня к тебе. Я смеялась, она злилась, ты успокаивал. Помнишь, как ты ей признавался в любви? Какой глупышкой она была. Неужели она не понимала, что ты к ней всегда будешь ближе?! Ведь она прилетела из твоего детства… Она твоя спасительница… Сейчас жар-птица, опустив голову с бордовым хохолком, говорит: „Не верю, что он забыл меня. И тебя тоже. Для меня нет преград — могу найти его где угодно, когда угодно. Не хочу навязываться. Он уже не маленький мальчик. Может, я ему больше не нужна?“ С ее глаз капают фиолетовые слезы. Звонко, словно льдинки, спадают на зеленую траву, через мгновение превращаясь в прозрачную росу…
Ты не появляешься четвертую неделю. Почему? Что случилось? Заболел или вернулся на родину? Я не умею гадать. Лишь однажды вычитала в книжке о гадании по ромашке. Но отыскать ромашку в холодный сезон в Стамбуле сложно… Да и в принципе не ищу я. Не верю в гадания. Зато верю в солнечные мосты между душами людей. По ним всегда можно отыскать друг друга. На это нужно мало времени. Иногда много. Очень много… Вижу мост между нашими сердцами. Пока не иду по направлению к тебе, так как верю в твое скорейшее возвращение. Я говорю это жар-птице. Она верит. Но боюсь, чаша ее веры скоро высохнет. Поэтому возвращайся. Возвращайся и скажи, вернешься ли ты вновь. Объясни. Обычно никогда не требую от людей объяснений. Все равно объяснения — это правдивая ложь. Она рождается не в душе, а в разуме. Значит, в ее искренности можно сомневаться. Но сейчас мне, то есть нам, нужны эти объяснения. Это лучше, чем молчание…
…С минувшей среды рисую твой портрет. Пока карандашом. Пока на обычной белой бумаге. У тебя красивое лицо, чок нурлудур.[25] Его приятно рисовать — карандаш буквально скользит по листу, ластик легко стирает лишние штрихи. Одним словом, происходит какое-то волшебство. Я рисую тебя на фоне Босфора и Святой Софии. Я знаю, ты любишь эти изюминки Стамбула. Они — отражение твоей души… Возвращайся скорее. Скучаю по твоей улыбке. Скучаю по глазам Айдынлыг. И жар-птица скучает. Не обижай ее. Возвращайся быстрей, иначе скоро не застанешь меня здесь. Не застанешь в Стамбуле. Я уезжаю в Анкару, поступать в художественную академию. По твоему совету… Мама утверждает, что ты непременно вернешься. Ей верю. Она на небе, оттуда все видно…
Обнимаю тебя, мой добрый друг! Пусть Аллах осветит твой путь. Путь к нам с жар-птицей. И не только… Прощай! Обожающая тебя Гюльбен с не менее обожающей тебя жар-птицей на плече.
P.S. Отыскала по твоей рекомендации „Игру в классики“ Кортасара. Нравится. Слишком много безысходности между строк. Восхищена Магой…»
«…За окном снег, а в душе осень. Желтая, пропитанная запахом жареных каштанов, наполненная звуками громко бьющихся влюбленных сердец и скрежетом трамваев. Не люблю зиму, когда внутренне живу в осени. В таком состоянии зима для меня — ошибка природы. По меньшей мере… А осень я не люблю, когда нахожусь в ожидании. В ожидании человека, без которого моя осень блекнет. Я нахожусь в ожидании тебя. Все еще жду, надеюсь, оглядываюсь. Седьмая неделя без тебя. Седьмой понедельник без тебя. Я даже не знаю, где ты живешь. Где тебя искать. Стамбул огромен — в нем затеряться проще простого. Поэтому Стамбул не любят одинокие люди — они бегут из этого города или излечиваются от одиночества. Ты излечился… Грущу в своей осени. Вчера отыскала на окраине Кадыкёя небольшое деревце, не тронутое холодами. Пару листьев на нем все еще зеленые. Сорвала их, отнесла домой, подсушила. Купила желтую краску и весь день занималась тем, что аккуратно перекрашивала эти листья в цвет осени. Из сочно-зеленых они стали темно-желтые. Как в пору ранней осени. Потом вся измазанная, долго сидела за столом, рассматривая листья на столе. Удалось сделать осенним свой окружающий мир. Теперь он гармоничен с моим внутренним… Жар-птица с прошлого понедельника не появляется. Два дня ее искала. Тщетно. Лишь бледно-красное перышко лежало на мокрой скамейке. На скамейке, где мы сидели втроем. Ты, я, жар-птица… Надеюсь, она отыскала тебя в гуще Стамбула. Я хочу верить в то, что она не разочаровалась. Я хочу верить в то, что она сейчас преданно сидит на твоем плече, шепча в ухо колыбельную из утраченного детства… Завтра очередной понедельник. Вновь приду на нашу вершину. Если даже снег усилится… Я не могу не прийти. Ведь это мой последний понедельник в Стамбуле. Моя последняя возможность пообщаться с другом — получить твое благословение, уехать в Анкару… Обнимаю тебя, мой добрый друг. До встречи!
«Это я. Скрываться и врать, что это всего лишь образ, смешно.Вместил в эту историю непростой период своей жизни, когда время отняло меня у меня же. Говорить об утрате больно. Лучше о ней написать. Я попробовал и сам не заметил, как вырос из нее.Пусть наши утраты будут для нас испытанием, но не пыткой».
Перед тем как уйти, я спросила: «Скажи, а ты любишь меня?» Ты долго не отвечал, а потом уронил упрямо: «Мне с тобой хорошо. Этого недостаточно?» В тот момент я ещё раз убедилась в том, что способна по-бабски приукрасить абсолютно всё – свою жизнь, чувства любимого мужчины, окружающий мир. Женщины – прирождённые художники-декораторы. С кистью в руках и мольбертом в придачу. А мужчины для нас порою чистые холсты – рисуем, раскрашиваем, где-то подтираем, что-то замазываем. Только вот, как правило, в итоге выясняется, что рисуем мы не с натуры, а на поводу у фантазий, желаний – гляди, сплошное несоответствие с действительностью.«Если бы ты знал…» – это история одного женского отчаяния, о котором можно поведать только белоснежным листам дневника.
Это шокирующий роман, отражающий правдивую сторону жизни на Востоке. Книга, основанная на реальной жизни русской проститутки в Стамбуле, повествует первым долгом о женщинах, а потом о любви, одиночестве, вере, предательстве. Эльчин Сафарли отходит от теплого мелодраматического стиля, представляя на суд читателя жестко-эмоциональную правду жизни. Откровенный текст без притворств, «розовых очков», сладостных иллюзий.
Теперь я отчетливее ощущаю вечность жизни. Никто не умрет, и те, кто любил друг друга в одной жизни, непременно встретятся после. Тело, имя, национальность – все будет иным, но нас притянет магнитом: любовь связывает навсегда. А пока что я проживаю жизнь – люблю и, бывает, устаю от любви. Запоминаю мгновения, бережно храню в себе эту память, чтобы завтра или в следующей жизни обо всем написать. Издан в авторской редакции.
«В этой книге любви больше, чем страниц.Грустной, радостной, отчаянной, вдохновляющей.Такой, какая она вокруг и внутри нас.Если вы любите, то продолжайте любить, не вчитываясь в ее содержание.Если вы одиноки, то помните, что любовь порой не очень заметна, но она повсюду.В вас и в них тоже…В любом случае не переставайте верить в любовь, даже если моя книга не убедила вас в ее силе». (Э. Сафарли)
«Я вернусь…» – правдивая история любви русской женшины и восточного мужчины. Вопреки разнице менталитетов и натиску обстоятельств они преодолевают отчаяние на пути друг к другу.«Я вернусь…» – воссоздающий дух времени роман, в котором Сафарли сквозь призму одной истории показывает путь целого поколения русских девушек, уехавших за счастьем на Восток.
Однажды окружающий мир начинает рушиться. Незнакомые места и странные персонажи вытесняют привычную реальность. Страх поглощает и очень хочется вернуться к привычной жизни. Но есть ли куда возвращаться?
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.