Сладкая расплата - [65]

— Спасибо тебе. С этого момента никаких поцелуев, держания за руки, да вообще никаких прикосновений. Не делаем ничего, что могло бы вызвать подозрения.

Он кивнул, поджав губы, и выпустил мои руки. В тот же момент я почувствовала утрату. Я уже скучала по нему.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ПЛЕННИЦА

Тем утром мы с Каем разделились, чтобы я могла спрятаться, пока он разбирается с имущественными вопросами. Я не хотела ехать в какое-либо многолюдное место, где есть вероятность нарваться на шептуна, потому решила проехаться по проселочным дорогам мимо ферм. Когда я остановилась на заправке, зашла также в ближайший магазин за водой, веревкой, клеем и большим мешком конфет.

Мы планировали связаться с Фарзуфом во второй половине дня, чтобы уже вечером полететь туда, куда он скажет. На время полета мне нужно было спрятать Меч Справедливости. Каждый раз мне удавалось скрывать его в мешке с конфетами, так как рентгеновские лучи не могли обнаружить небесный материал. Припарковавшись в тени деревьев позади маленькой церкви, я принялась прятать рукоять, набивая рот лишними банановыми ирисками.

После ланча я получила сообщение от Джеймса Бонда:

«Готово».

Мой желудок сжался, и я завела машину, собираясь встретиться с ним у пункта проката машин, как мы и договаривались. Мне потребовалось сорок пять минут, чтобы добраться туда. Я припарковалась и стала ждать, когда он вернет машину. Когда он вышел, я пересела на заднее сиденье и пригнулась, чтобы, пока он будет садиться в машину, меня никто не заметил. Кай уселся на водительское место, кладя белую коробку и какие-то бумаги на пассажирское сиденье, а затем отрегулировал кресло под себя и выехал с парковки.

— Куда едем? — спросила я.

— Вернемся в мой старый дом, чтобы ты приняла душ и приготовилась.

Мое сердце забилось чаще.

— Думаешь, это безопасно?

— Отец уехал. Дом уже выставлен на продажу, но считается моим, пока не продан окончательно. Если появятся шептуны, я дам им знать, что ты под моей ответственностью. Все будет хорошо.

— Ладно. — Мне была ненавистна сама мысль о подобной лжи, но выбор был невелик.

Когда мы добрались туда, Кайден, якобы сопровождая внутрь, взял меня за руку, на случай, если появятся шептуны. Он ввел код сигнализации и впустил меня, закрыв дверь следом. В доме было подозрительно тихо, и простыни, покрывавшие мебель, делали обстановку еще более зловещей.

Кайден провел меня в подвал, чтобы я могла воспользоваться душем. Я бросила мимолетный взгляд на его огромную кровать с серыми шелковыми простынями, и меня затошнило от воспоминания о комментарии Фарзуфа про запах страсти. Я ничего не могла почувствовать, но все же мысль о том, сколько девушек здесь побывало, заставляла внутри все сжиматься.

— Сюда, — Кайден дал мне пушистое черное полотенце из комода. Я не была уверена, являлась ли эта внезапная грубость частью образа похитителя, или же пребывание в своей старой комнате для него было таким же некомфортным, как и для меня.

Я пошла в ванную и, закрывая дверь, услышала, как включилась музыка. Все в большой комнате было черным и блестящим. Очень мужским. Я приняла душ, пользуясь его принадлежностями для ванны и в какой-то мере наслаждаясь мыслью, что весь день буду пахнуть, как он. Однако, это оказалось невозможным, так как ни в одном из средств не было даже намека на его естественные феромоны.

Расчесав волосы и почистив зубы, я надела шорты, поскольку не могла больше носить рукоять при себе; та уютно лежала в своем чехле. Я не смогу надеть ее в аэропорту. И нож тоже. Когда мы доберемся до пункта назначения, — вне зависимости от того, где он может быть, — мне нужно будет переодеться и снова прикрепить рукоять к лодыжке. Когда я открыла дверь, Кайден с серьезным видом сидел на краю кровати с чем-то серебристым в руках.

— Еще не поздно сбежать, — сказал он, вертя что-то в руках. Присмотревшись, я поняла, что это наручники. В животе что-то трепетно задрожало.

— Уже поздно, — прошептала я.

Я не тронулась с места, когда он встал и приблизился ко мне. В его комнате царил полумрак, и то, как он двинулся в мою сторону, выглядело почти зловеще. Сердце билось чаще, чем должно было бы, если учесть, что настоящая опасность мне не грозила. Не встречаясь со мной взглядом, он забрал сумку у меня из рук и опустил ее на пол. Я почувствовала прохладное прикосновение металла, когда он защелкнул наручники на одной моей руке, а потом на другой.

Сердцебиение. Слишком. Частое.

Дыхание. Слишком. Быстрое.

Кайден окинул меня взглядом и прошептал:

— Черт.

— Что? — выдохнула я.

— Ты потрясающе выглядишь в наручниках. — Затуманенный взгляд. Вращающийся, пульсирующий знак. — И ты официально моя заложница.

Вокруг витал естественный аромат Кайдена, сводивший меня с ума, отчего все мои чувства пришли в неистовство. Он схватился за короткую цепочку между наручниками и притянул меня ближе.

— Мы не можем, — прошептала я, но моим словам не хватало твердости, ведь он так обжигающе на меня смотрел. Я заставила себя продолжить разговор, чтобы напомнить нам обоим, как высоки ставки и что в нашем нынешнем положении безопасность — лишь иллюзия. — Помни, ты сказал своему отцу, что я тебе не нравлюсь. Ты не должен хотеть меня, да и шептуны могут найти нас в любую секунду. Нам нельзя терять наше преимущество.