Сладкая опасность - [18]

Я склонилась над фотографиями. На первой Зания, одетая в дизайнерские джинсы и со вкусом подобранную блузку с коротким рукавом, сидела в баре. Волосы у нее были распущены. Вторая представляла собой увеличенный и подсвеченный фрагмент, на котором было видно, что Зания достала из несессера бутылочку и потихоньку подливает ее содержимое себе в стакан. У меня учащенно забилось сердце, я присмотрелась к изображению и заметила вслух:

— Она же без платка!

— В Дамаске, — объяснил отец, — с этим не так строго.

— Ее работа — возбуждать ненависть? — спросила Патти.

— Да, — ответил отец. — Сонеллион желает, чтобы дочь помогала ему в распространении женоненавистничества и насилия над женщинами. Этот вид ненависти у Сонеллиона один из самых любимых, но в наши дни с ним становится всё труднее.

Патти прицокнула языком и покачала головой.

— Так или иначе, в Саудовской Аравии Занию избили, затем арестовали за нахождение в пьяном виде, и в итоге она была опознана на снимках с фотосессии. — Отец откинулся на стуле, который при этом угрожающе заскрипел, и скрестил руки на широкой груди. — Сонеллиону удалось ее тогда вытащить, но любви к ней — уж поверьте мне — у него не было и нет. Он смотрит на Занию как на вещь, полезную и забавную, и избавится от нее, как только она потеряет для него ценность.

— И она, — спросила я, — уже перестала бороться?

Отец печально кивнул, и я снова посмотрела на снимок в баре. Ей необходима надежда. Она должна узнать о пророчестве. Это усилило мою решимость.

— Сейчас повелитель Сонеллион отправился в поездку по странам Центральной Африки для более пристального знакомства с неким архаичным обрядом, уродующим женщин. Рассчитывает шире распространить его на Ближнем Востоке в качестве религиозного.

Я раскрыла рот, но отец поднял руку и хрипло произнес:

— Об этом не спрашивай. Сонеллион отбыл вчера и планирует отсутствовать три-четыре недели.

— Ясно. А когда отправляемся мы?

— Думаю, нет необходимости говорить тебе, Анна, что Ближний Восток — крайне опасное место.

Я кивнула. Отец обратился к Копу:

— Ты знаешь арабский?

— Да, сэр. Мой отец часто пользовался этим языком, и я не раз бывал вместе с ним на Ближнем Востоке.

Отец посмотрел на меня.

— Я вот о чем думаю: не попросить ли Копано отправиться в одиночку?

Чуть не задохнувшись от возмущения, я выпрямилась на стуле.

— Об этом даже и не заикайся! Разумеется, я еду.

— Ты к такому совсем не привыкла.

Я чуть было не выпалила «Спасибо, капитан Очевидность», но вовремя прикусила язык. Мне нужно отстоять свою позицию, не прибегая к словесной перепалке. Лучше напомнить отцу, что это была его идея — чтобы именно я ездила по всему миру, набирая союзников-испов. Теперь же, встретившись с опасной ситуацией, он решает выступить отцом-защитником, а Копа бросить одного на съедение волкам.

— Смотри, — спокойно заговорила я. — До отъезда я изучу материалы по культуре Сирии. Оденусь, как принято у местных женщин. Ну, и Коп за мной присмотрит.

Я посмотрела через стол на Копа. Он кивнул и решился, наконец, высказать свое мнение.

— По арабским меркам Дамаск — довольно либеральный город, верно?

Коп повернулся к моему отцу, который, прокашливаясь, вдруг понял, что теряет почву под ногами.

— Да, это такой островок свободы нравов в консервативной стране. Но там полно закоренелых консерваторов и радикалов, которые косо смотрят на западные обычаи. Не всем нравятся места, куда ходят и мужчины, и женщины. — Он закрыл глаза и ущипнул себя за переносицу.

Патти легонько постучала ладонью по столу перед собой.

— Прекрасно понимаю твои чувства, Джон. Я тоже за нее боюсь. Но… — тут она остановилась, опустила глаза, тяжело вздохнула и вновь посмотрела на отца, — ты, точно так же как и я, знаешь: ей это под силу. — Он скрипнул зубами. — Анна нуждается в том, чтобы действовать, и, думаю, она сумеет помочь сирийской девочке.

Отец хрипло выдохнул, признавая себя побежденным. Мы с Копом обменялись торжествующими взглядами. Чувствовалось, что он рад не меньше, чем я.

— Ну, хорошо, — сказал отец. — Я все подготовлю. Вы отправитесь через пять дней, и у вас будет сорок восемь часов на то, чтобы ее убедить. Дольше там задерживаться не разрешаю. Знаю, что уже говорил это, но повторю. Никогда и ни при каких обстоятельствах не передавайте важную информацию по телефону или интернету. Только лично, удостоверившись, что вокруг все чисто. Не выезжайте за пределы Дамаска. Я приставлю к Сонеллиону наблюдателя и найду способ сообщить вам, если он надумает вернуться раньше времени. В этом случае отбываете немедленно. Не могу гарантировать, что вы не встретите шептунов; постарайтесь, чтобы они вас не засекли. Как крепится ножная кобура?

Я задрала правую штанину джинсов и показала ремешок на липучке, удерживающий легкую рукоятку в кожаном чехле. Рукоятка теперь постоянно находилась на мне, хотя в джинсах летом было нестерпимо жарко. Я надевала ее, даже отправляясь на вечеринки, а принимая душ, оставляла на краю раковины, чтобы не терять из вида. В чехле демоны не сумели бы ее опознать.

— Металлодетекторы и рентгеновские аппараты на рукоятку не реагируют, но во время досмотра в аэропорту ее не должно быть на тебе — на случай, если сотрудник службы безопасности решит тебя ощупать.