Сладкая летняя гроза - [3]
— Тот, который красив, — ответил Артуа, стараясь сохранить серьезное выражение лица. — Герцог де Пуату.
— О, Артуа! В самом деле! — воскликнула она с отвращением, и ее передернуло при мысли об этом старом тучном человеке. — Ты просто невыносим!
Артуа весело рассмеялся, увидев ее реакцию.
— Нет, ты все же подумай, — продолжал дразнить он. — Он богат. Богат, богат, богат. И ужасно неотразим, и выглядит возмужалым. Ты только представь себе…
— Нет, не хочу ничего себе представлять, — оборвала его Кристиана, перебросив за спину тщательно завитые черные локоны.
— Ты была бы герцогиней, — сказал Артуа с насмешливым почтением. — Только подумай: ты могла бы подавать королеве по утрам ее туфли. Или, может быть, один только туфель. Но может быть эта привилегия сохранится только для принцесс голубой королевской крови? А может быть ты сможешь подавать ей нижнюю юбку?
Кристиана не могла удержаться от смеха. Артуа считал смешными ритуалы и церемонии двора и не стеснялся говорить об этом.
— Затем, — продолжал Артуа, — ты могла бы возвращаться каждую ночь к своему любимому мужу, чтобы проводить с ним часы блаженства. Как ты думаешь, он еще может? Можешь ты себе это представить? Как ты думаешь, как Пуату выглядит в своем ночном халате? Или даже лучше… без своего халата?
Кристиану затрясло от смеха и ужаса.
— Артуа, ты ужасен. Прекрати, пока мне не стало плохо!
Артуа было весело, и он продолжал дразнить ее.
— Можешь ты себе его представить: весь возбужденный, его челюсти трясутся над тобой. О, дорогая. О боже мой, мне кажется, я…
— Прекрати, Артуа. Боже мой, чем я с тобой занимаюсь? О чем только я с тобой говорю?! Ты действительно ненормальный. В любом случае, герцог не интересуется мной, как возможной женой. Я слишком бедна для того.
Артуа улыбнулся, ямочки заиграли у него на щеках. Его пальцы забегали по клавишам клавикордов, исполняя веселую итальянскую мелодию.
— Ты слишком бедна для всех. Возможно, тебе лучше отказаться от мысли о замужестве и стать просто чьей-то любовницей. И тогда герцог Пуату…
— Прекрати, — угрожающе предупредила Кристиана, ударяя по нижним клавишам. Диссонирующие звуки заставили Артуа покориться. — И никогда не упоминай слово «любовница» снова. Я слишком долго сохраняла свою невинность, чтобы бросить ее к ногам старого толстяка или молодого толстяка, и вообще любого. Я найду себе мужа, богатого мужа. И очень скоро, — добавила она, вспомнив о счетах, которые получила сегодня и отшвырнула от себя.
— Давай поговорим о чем-нибудь другом, Артуа. Тебе нравится мое новое платье?
Артуа откинулся назад и критическим взглядом окинул ее шелковое голубое платье.
— Да, прекрасное платье. Просто очень красивое платье. Твои глаза кажутся еще голубее. Я вижу, что прическу сегодня тебе делал месье Антуан. Но что он там сверху соорудил?
Кристиана дотронулась до тщательно уложенных кудрей, высоко поднятых надо лбом.
— Сверху голубые птички. Как ты думаешь, что это такое? Месье потратил на них два часа.
Артуа наклонился ближе, чтобы лучше рассмотреть какие-то предметы из перьев, уложенные на темных блестящих кудрях.
— Хм. Сами волосы хороши, очень хорошо уложены. Но в отношении этих птичек я затрудняюсь что-либо сказать.
— Это неважно, — твердо сказала Кристиана. — Лично мне нравится.
— Может быть если бы не было ленты? Или пусть лента останется, но эти птички…
— Я уже сказала, что неважно, — воскликнула Кристиана. — В конце концов, это мои волосы.
— Но все же, это немножко глупо, — настаивал Артуа.
Она хмуро посмотрела на него, затем оба рассмеялись так, как смеются друзья.
— Давай попробуем вместе сыграть отрывок из Торелли, — предложил Артуа, и его пальцы пробежали по клавишам клавикордов.
— Ты, между прочим, забыла здесь свою скрипку.
— Я знаю, — ответила Кристиана, вставая и лениво потягиваясь.
Скрипка лежала на верху комода из розового дерева, именно там, где, она знала, скрипка и должна была лежать. Кристиана подтянула по мраморному полу небольшой стульчик для игры на лире и потянулась, чтобы достать инструмент. Ее каблуки наступили на подушку из голубой парчи.
— Ты порвешь сегодня всю драпировку у моей мебели, — заметил Артуа, хотя по тону было видно, что его это мало волнует.
Кристиана не обратила на его слова никакого внимания, открывая золоченые филигранные[4] замки футляра и доставая небольшую скрипку.
Эта скрипка принадлежала ей с двенадцати лет. Ее брат Филипп прислал эту скрипку из Парижа ко дню ее рождения в красивой коробке, перевязанной лентами.
Кристиана училась играть сначала самостоятельно, а потом с помощью репетитора из ближайшего аббатства.
Скрипка служила ей утешением во время ее одинокого и несчастливого детства. Она и ее брат Филипп воспитывались дедушкой, который оставил их в разрушающемся старом дворце недалеко от гор Оверн под присмотром нянек, учителей; в то время как он сам вел распутную жизнь при дворе. Время от времени маркиз Сен Себастьян вспоминал о своих осиротевших внуках и наносил короткий визит.
Когда Кристиане исполнилось семь лет, ее любимый брат Филипп уехал. Она плакала и скучала по нему, но он все равно уехал, желая как можно скорее скрыться от опеки деда. К этому времени ему уже исполнилось восемнадцать лет.
Айви Раймонд живет в XX веке, владеет антикварным магазином, и представители сильного пола интересуют ее только в том случае, если их зовут Шекспир, Рембрандт или Людовик XVI. Но вот при весьма странных обстоятельствах к ней в руки попадает древняя книга… колдовских заклинаний. Не успевает девушка произнести одно из них, как оказывается в XVII веке, в старинном замке, которым владеет сказочно прекрасный, но довольно властный и заносчивый рыцарь. Но разве может он сопротивляться любви, которая поистине волшебна!
Судьба романа «Поругание прекрасной страны» в СССР была неоднозначной.В отличие от многократно переиздававшихся переводов других классических произведений эта книга мелькнула в начале 1960-х… а потом исчезла на дальних полках библиотечных хранилищ на долгие десятилетия.Но почему так случилось? Что заставило бдительных советских цензоров усмотреть политическую крамолу в невиннейшей на первый взгляд истории взросления валлийского паренька, чья юность пришлась на бурное для Великобритании начало XIX века?Этот маленький шедевр английской прозы, напоминающий лучшие романы Диккенса, впервые публикуется на русском языке без сокращений цензуры.
Принцесса Омана и Занзибара Салме была воспитана в соответствии со строгими обычаями предков, поэтому даже выйти на крышу своего дома, чтобы насладиться тишиной, прохладой и звездами, она могла только с закрытым лицом. Но оказалось, что под покровом ночи все люди одинаково скрыты друг от друга. Так они и познакомились: она стояла на крыше своего дома, а он — у окна в своем. В темноте Салме слышала только голос своего соседа Генриха Рюте, предпринимателя из Германии, и могла говорить откровенно. С каждым днем они становились все ближе друг другу и наконец решили увидеться…
Действие основных событий происходит в России 1854 году и охватывает временной промежуток в шесть месяцев. Однако за двадцать лет до описываемых событий случается следующая предыстория. Молодая барышня, разбитая и разочарованная изменой своего жениха, попадает на маскарад, где встречает неизвестного мужчину, с которым проводит ночь и в объятиях которого впервые познает страсть. Наутро она покидает его, не узнав даже его имени и едва разглядев его лицо. В 1854 году на светском рауте граф Владимир Вольшанский знакомится с княгиней Елизаветой Ворожеевой, к которой у него с первого взгляда возникает симпатия.
Талантливая женщина – доктор Пейдж Рандольф считает, что депрессия, в которую ввергла ее семейная трагедия, неизлечима. Но неожиданные и странные обстоятельства круто меняют ее жизнь, которая вновь обретает и смысл, и цель, когда в сердце Пейдж вспыхивает новое и трепетное чувство.
В книгу великого немецкого писателя вошли произведения, не издававшиеся уже много десятилетий. Большая часть произведений из книг «Фантазии в манере Калло», «Ночные рассказы», «Серапионовы братья» переведены заново.На картине, выставленной в берлинской Академии художеств, верно изображены престарелый дож Марино Фальер с юной супругой. Их печальную историю рассказывает зрителям таинственный незнакомец.
Только любовь может совершить настоящее чудо. Даже в самые тяжелые, жестокие времена она дарит людям надежду. Даже тогда, когда мир вокруг погружен во тьму и хаос, она расцвечивает его яркими красками, делая жизнь прекрасной.«Любовь и чума» Мануэля Гонзалеса — самый трогательный роман о любви, для которой нет преград. Его можно сравнить с «Ромео и Джульеттой» Шекспира и «Любовью во время чумы» Габриэля Гарсиа Маркеса. Но мир, описанный Гонзалесом, гораздо более жесток и трагичен…Византия. XII век. Император Мануил хочет завоевать Венецию.
Юная девушка из бедной английской семьи волею трагических обстоятельств попадает в тюрьму по ложному обвинению в воровстве, а затем оказывается в Америке, где становится служанкой богатого плантатора, соблазнившего ее. Ложь, интриги, зависть и коварство, любовь и ненависть – все найдут в этой книге ценители любовно-приключенческого жанра.
Хен Рандольф был идеальной кандитатурой на должность шерифа в одном Аризонском городке, но совсем не подходил на роль мужа и главы семейства. Привычный к скитаниям ковбой сторонился людей и держался на расстоянии даже от братьев. Он всячески избегал женщин, чтобы не попасться в брачные сети. Но вот Хен знакомится с ослепительной красавицей, имеющей репутацию падшей женщины, и… мысль о женитьбе становится навязчивой идеей.
В романе современной американской писательницы Кэндис Кэмп, впервые переведенном на русский язык, читатель знакомится с юной Миллисент Хэйз, посвятившей жизнь брату-калеке. Она не знает, что такое настоящая страсть, пока в ее городке не появляется красивый незнакомец.
Судьба забрасывает юную девушку из богатой семьи в захолустный городок на Диком Западе. Героиня полна честолюбивых планов и мечтает вернуть горожан в лоно цивилизации. Но ей приходится встать перед дилеммой: отдаться в объятия всепоглощающей страсти или пожертвовать ею во имя идеалов…