— Но я хочу помочь тебе…
— Я поеду в Денвер с Морган.
— Рядом должен быть мужчина.
— Рид, твоя опека меня начинает слегка раздражать, — насупилась Пейдж. — И что ты так стараешься угодить мне?
— Конечно, я понимаю, что у беременных женщин часто меняется настроение, но не понимаю другого. Чем я обидел тебя? Что ты злишься? Впрочем, ясно. Тебе больше не хочется общаться с Билли Хатчинсоном. Я взвалил на тебя непосильную ношу.
— А может, тебе оставить больного старика в покое?
— Знаешь, я подумаю. И вообще я решил начать свое расследование с нуля. У меня такое чувство, что существует некое обстоятельство, которое упорно выпадает из поля моего зрения. Но я постараюсь, если можно так выразиться, выйти на след этого обстоятельства. Рад был тебя повидать. Мне пора. — Мужчина, явно обиженный, рванулся к двери.
— Рид, — окликнула его Пейдж. — Ты все неправильно понял. Ты можешь рассчитывать на мою помощь. Я же обещала поддерживать тебя. От своих слов отказываться не собираюсь.
Ларкин облегченно вздохнул.
— Спасибо. Ты — замечательная. А мне важно знать правду о моем отце. — Рид снова подошел к Пейдж. И снова рискнул: крепко обнял ее.
Объятие было более чем дружеское. Рида охватило безумное желание. Он испугался самого себя. Но нет, пока не стоит трогать Пейдж. Можно обидеть ее своими действиями.
Через два дня Пейдж снова приехала к Риду. Ведь он нуждался в помощи юриста.
Ларкин открыл дверь и провел Пейдж в холл.
Гостья залюбовалась хозяином дома.
Стройный, подтянутый, загорелый. Ему очень шли джинсы и черная рубашка. И волосы. Какие волосы! Густые и волнистые. Хотелось немедленно запустить в них пальцы.
— Джоди с сыном уехала в Дюранго, — сообщил Рид. — Так что я дома один. Нет, теперь с тобой.
Пейдж слегка покраснела. Нельзя же так волновать беременную женщину. Но ведь Рид Ларкин просто ее друг. Он ведь не станет соблазнять ее? Пейдж прижала пальцы к губам. Только не это. Она больше не хочет никаких мужчин.
Рид приветливо улыбнулся.
— Ты как раз вовремя.
— В смысле?
— Пицца готова. Я только что достал ее из духовки.
— Хочешь откормить своего юриста? Впрочем, я не возражаю. — Пейдж склонилась над блюдом и вдохнула аромат огромной лепешки. — Неужели ты приготовил это сам?
— Кажется невероятным, но сам! — гордо произнес Рид. — Да ты ешь, ешь, не стесняйся. — Рид передал ей лакомый кусок с золотистой сырной корочкой, под которой притаились помидорчики и грибы.
Пейдж закатила глаза от восторга.
— Вкуснотища! Но чтобы приготовить такой шедевр, видимо, нужны годы тренировки? — беззлобно поддела она Рида.
— Ешь, говорю, хватит издеваться. А я пока тебе кое-что расскажу. — Рид присел напротив. — Недавно я снова перебирал бумаги отца. Их не так уж и много. Но папа делал еще и некоторые записи в ежедневнике. Какие-то даты, время, сокращения. Надо все это расшифровать…
— А может, это обычный график работ в шахте? — предположила Пейдж.
— Как одна из версий. Но на шахте «Мечта Майкла» отец трудился только по вечерам и в выходные дни. Я это хорошо помню. А что означают другие числа? — Рид развернул план шахты. — Вот смотри, он начал разработку пласта в этом месте, и если папа наткнулся на богатые залежи…
— Рид, а раньше твой отец находил мощные серебряные жилы?
— Нет. Можно сказать, работал в ущерб себе. Мои родители постоянно ругались из-за этого. Да ты и сама отлично должна помнить разговоры о неудачнике Майкле. Но потом он наткнулся на огромный пласт. Представляешь, как папа радовался? Я представляю.
— А ты думаешь, чудесная серебряная жила действительно существует?
— Убежден. Только не понимаю некоторых вещей. Если это очень крупное месторождение, то Майклу и Билли денег хватило бы обоим, если не крупное, то стоило ли из-за него идти на убийство?
— Рид, чужая душа — потемки. Возможно, твой отец поставил под сомнение легитимность партнерства Билли, а тот, в свою очередь, не хотел упускать шанс поживиться. Но для чего Майклу понадобилось сначала рассказывать старшему Хатчинсону об уникальной жиле, а потом якобы отстаивать лишь свое право на нее? Вопрос вопросов. В общем, сплошные загадки. И похоже, что правду знает лишь старик Билл, — выпалила Пейдж, а затем, поддавшись искушению, продолжила лакомиться пиццей.
Рид с умилением наблюдал, как она аппетитно жует, а потом неожиданно произнес:
— Когда ты уехала из Дестини, первое, что пришло мне на ум, — девушке не подходит моя семья. Ты ведь считала Ларкинов никчемными. Признайся честно. Ты была убеждена, что, сколько бы мы ни трудились, все равно останемся нищими…
— Неправда, Рид. Я никогда так не думала, — Пейдж посмотрела на него серьезно и отложила недоеденный кусок.
— А может, тебя позвала в дорогу романтика, желание начать другую жизнь? Ну скажи, Пейдж, почему наша дружба оборвалась так внезапно?
— Рид, я не знаю. Мы были молоды. Порой непредсказуемы. А уж связывать себя узами брака в юности я и вовсе не собиралась. Вот и сбежала от потенциального жениха, то есть от тебя…
Рид крепко сжал кисть ее руки и заглянул растерянной Пейдж в глаза.
— Только не лги. Назови истинную причину своего отъезда. Ты должна сказать правду прямо сейчас.
