Это же Эмма, сказал себе Хэрри. Ты привел ее сюда, чтобы внушить ей, что она может рассчитывать на тебя и черпать чувство безопасности в твоей дружбе. А потом ты снова уедешь на край света, прежде чем успеешь пожалеть об этом.
— Что закажешь, приятель? — обратился к нему молодой бармен.
— Пакет сухих крендельков, посыпанных солью, и… — Хэрри вспомнил слова Эммы: «Хэрри, в тебе нет ни капли романтики!» — бутылку шампанского и два фужера — самые шикарные, какие у вас есть.
Бармен оглянулся через плечо и ухмыльнулся. Хэрри проследил за его взглядом. Эмма, покачивая ногами, сидела на высоком табурете.
— Ты с Эммой? — с улыбкой спросил молодой человек.
Хэрри медленно повернулся.
— Ну, я. Ты хорошо ее знаешь?
Бармен пожал плечами.
— Меньше, чем мне бы хотелось. — Затем он, по-видимому, понял, с кем разговаривает. — Я просто хотел сказать… ну, ты понимаешь, она — одна из порядочных. — Он прочистил горло. — Бутылку шампанского, верно?
— И два фужера, — повторил Хэрри, подавляя желание перегрызть нахалу горло.
Эмма подняла глаза, когда он подошел к ней со своими трофеями.
— Ух ты! — восторженно воскликнула она. — Крендельки! Классно! И целая бутылка шампанского? Ты хочешь напоить меня?
— Угу.
— Угу? — повторила она. — Никогда не слышала более романтичного признания.
Хэрри улыбнулся, не отводя глаз от фужеров, в которые наливал шампанское. Принимая бокал, она почувствовала, что он собирается произнести тост.
— За Терри и Линни.
Эмма не сразу поняла, о чем он.
— Ты имеешь в виду Тони и Лолу из «Копакабаны»?
— Так их звали Тони и Лола? — Хэрри пожал плечами, но по блеску его глаз она поняла, что он подшучивает над ней.
Они чокнулись. Пузырьки шампанского защекотали Эмме горло, придавая остроту восхитительному чувству радостного волнения: она сидит за столом с самым чудесным мужчиной на свете.
— Как работа? — внезапно спросил Хэрри, возвращая ее на землю.
— Кроме того факта, что мы можем лишиться ее, не успев опомниться?
— Да. Кроме этого.
Эмма сделала глоток шампанского, думая о невероятных возможностях, которые ей предоставили для создания такого персонажа, как Блонди.
— Очень хорошо.
— Итак, ты планируешь выгнать питбуля?
— Ротвейлера.
— Ну да. Псину на семисантиметровых каблуках, какой бы породы она ни была.
— Мне гораздо больше нравится заниматься своей работой.
— Отсюда желание сохранить ее, чего бы это ни стоило?
— Ммм… Кили возьмет отпуск по уходу за младенцем, а Талия должна получить повышение. Мне нужно сделать все, чтобы их планы не сорвались.
Наступило неловкое молчание. Эмма никак не могла придумать, о чем спросить Хэрри.
— Я знаю, что твой бизнес процветает, но как у тебя дела на любовном фронте? — вырвалось у нее.
Хэрри бросил на нее такой взгляд, что ей пришлось поспешно сделать большой глоток шампанского.
— Все спокойно, — ответил он, но Эмме, вспомнившей о неприятном происшествии с преследовавшей его женщиной, послышалась тревожная нотка.
— За исключением того факта, что теперь я твоя невеста? — шутливо напомнила она, пытаясь вернуть его к настоящему.
— Ну, да, — с улыбкой согласился он.
Эмма покачала головой.
— Если я не могу заставить тебя помнить, что мы — жених и невеста, как нам поверят другие? О, я знаю! Ты можешь потанцевать со мной!
— Нет. Никаких танцев.
Эмма заерзала на табурете.
— Давай! Мне так нравится эта песня!
Хэрри повернул голову в сторону бара.
— Вон тот парень без ума от тебя. Пусть он потанцует с тобой.
Эмма посмотрела в направлении его взгляда. Лицо показалось ей смутно знакомым. Смущенно улыбнувшись, бармен сильно покраснел и отвел глаза.
Хэрри задвигал табуретом.
— Я покину вас, если вы предпочитаете остаться вдвоем.
— Спасибо, не нужно.
— Ты уверена? Я могу подойти к нему и сказать, что ты тоже любишь его.
Эмма почувствовала устремленный на нее взгляд. Она протянула руку, чтобы удержать Хэрри.
— Хэрри. Сядь. Немедленно.
Он повиновался.
— Хорошо. Но тебе стоит сказать лишь слово…
— Я скажу. Заткнись.
— Ладно.
Эмма схватила бокал и залпом проглотила содержимое. Она забыла, что Хэрри обладает способностью действовать ей на нервы. Иногда, как сейчас, он просто бесит ее!
Почувствовав, как что-то коснулось ее ноги, она едва не подпрыгнула на табурете, прежде чем поняла, что Хэрри заигрывает с ней.
— Что? — с невинным видом осведомился он.
— Не надо шутить так!
Увидев его озадаченный взгляд, Эмма пожалела о своих словах.
— Просто намек, — пояснила она и, беспомощно улыбнувшись, засунула в рот кренделек. — Ты же не хочешь, чтобы я в ужасе шарахалась от тебя? Люди начнут болтать.
— А-а-а, так дело уже дошло до намеков?
— Конечно. Почему бы нет? Если у тебя нет желания ухаживать, не нужно пожимать мне ножку под столом. Лучше потанцуй со мной.
Хэрри в притворном ужасе прижал руку к сердцу.
— Я предпочту проигнорировать эти слова, пока ты не ответишь на важный вопрос: как обстоят дела на твоем любовном фронте?
Прежде чем ответить, Эмма громко захрустела крендельком. Улыбка исчезла с ее лица, и Хэрри широко ухмыльнулся.
— Что, так плохо?
Она пожала плечами.
— Думаю, не лучше и не хуже, чем у некоторых. Хотя, судя по твоим усилиям на нашем свидании, я бы сказала, что лучше, чем у тебя.
