Слабая ведьма - [39]

Кто-то низким глуховатым голосом стал упрекать вернувшихся, что они бросили чужаков, не добив их, у ручья.

— Что же ты с нами не поехал, Бирюк? — зло возразил ему визгливый тенор. — Вот и показал бы, как с пришлыми биться!

— Знал бы, что вы драпанете, так и поехал бы! — возмутился бас. — Ты, что ли, Рыжий завтра пойдешь к колдуну отчитываться?! — В комнате отчего-то притихли. — То-то же… Еще как завтра господин волшебник на нас взглянет. Чую я, подохнем все холодной зимой да без урожая!

Разведчики за окном переглянулись. В общем-то все было понятно: деревенское «ополчение», видимо, получило задание «выкурить» их со здешних земель не иначе как от самого Аргола. Похоже, он заправлял здесь делами всей округи. А поскольку вояки не справились с заданием, завтра старосте придется ехать к магу объяснятся. Но главное, что следовало из этих речей, никаких серьезных военных сил в деревне не было, нападения извне никто не ждал. Ну, об этом-то дружинники догадались раньше, не найдя ни одного часового вокруг жилья.

Вторая часть их отряда по плану должна была подобраться к дому старейшины с другой стороны и залечь у калитки. По условному свисту договорились разом напасть на дом и захватить живьем старосту. Эйнар еще раз примерился, как станет заскакивать в оконный проем, показал Асету на приставленную к скату жердь с набитыми горизонтальными планками (не иначе хозяева недавно латали крышу). Тот кошкой взобрался по перекладинам наверх и замер, слившись с печной трубой. Только изогнутый рог лука, словно странный флагшток, выступал над кладкой. Эйнар совсем было собрался подать сигнал (по всем подсчетам получалось, что сержант и его дружинники уже заняли свои позиции), и тут где-то в передней части двора залаяла собака. Командир про себя выругался, откуда в ограде вдруг появилась псина? Пока они лезли через плетень, все было тихо, и вот на тебе! Однако размышлять было некогда. Эйнар свистнул и первым вскочил в окно. Хозяева дома и гости, не разобрав, из-за чего шум, повыскакивали на крыльцо. Один из них, худосочный мужичок с рыжими (видно было даже в свете Ауреи) волосами и жидкой бородкой, кинулся к конуре с задвинутым ведром входом. Теперь стало ясно, отчего собака не забрехала раньше. Трое охотников и два старых солдата одним махом перемахнули через забор и бросились к крыльцу. Рыжий попятился. Кое у кого из выскочивших вместе с ним из дома оказалось при себе оружие (длинные ножи и дубинки, с которыми они недавно нападали на отряд пришлых), в основном же мужики высыпали на улицу с пустыми руками, скорее от любопытства, чем понимая опасность. Все же селянам удалось задержать нападавших и не дать сразу прорваться в дом. Завязавшаяся драка сопровождалась истошными воплями и непрерывающимся лаем запертой в конуре собаки. В соседних домах зажигался свет, жильцы выбегали на крыльцо — посмотреть, что за переполох у старосты.

Сержант, теснивший двух крестьян, отмахивающихся от него один жердью, другой самодельной, окованной железными полосами дубинкой, забеспокоился. Молниеносный прорыв в дом не удавался, а отбиваться от прибывающих на помощь селян не входило в план. К тому же, несмотря на поданный знак, сам Эйнар куда-то подевался.

Неожиданно один из крестьян, тот, что с дубинкой, коротко ойкнул и выронил свое оружие, которое упало ему же на ногу. Из руки, чуть пониже локтя, прошив предплечье насквозь, торчала стрела. Еще одна свистнула рядом со вторым селянином, заставив его пригнуться, а затем бросить шест и кинуться к двери, ведущей в дом, подальше от летящих откуда-то сверху стрел. Раненый, прижимая к груди простреленную руку, кинулся за товарищем. Следом к дому бросились и остальные любопытные, образовав в дверном проеме затор. Наемники с диким уханьем бросились подгонять отступающих в спину, они больше не стремились убивать и раздавали мечами удары плашмя, работая ими как дубинами.

Наконец толпа ввалилась внутрь дома, но если люди рассчитывали найти здесь укрытие от нежданных врагов, то сильно ошиблись. Посреди довольно ярко освещенной масляными лампами большой комнаты стоял зловещий, в черных доспехах воин. Левая рука его охватывала мощную шею деревенского старосты, отгибая ее назад. Правой бывший аптекарь (а это был именно он!) держал приставленный к горлу пленника меч.

— Бросай оружие! — грозно приказал он. Позади поселян громыхнула закрывающаяся дверь и со стуком опустился добротный засов. Отряд таки справился с операцией по захвату дома старосты. Все наемники были внутри, двери — заперты, неизвестно когда успевший спуститься с крыши Асет и его приятель заняли позиции у окон, их примеру последовали двое из охотников. Остальные, поигрывая клинками, медленно отжимали сгрудившихся крестьян к центру комнаты.

Крестьян связали, кого собственным поясом, кого подвернувшимися под руку веревками и полотенцами, и, словно связку чеснока, нанизанную на одну основу, спровадили в обширный погреб. В комнате остался только староста, тот самый Бирюк, и его жена. Эйнар безошибочно выделил среди нескольких женщин хозяйку и приказал пока в погреб не запирать. Повинуясь кивку командира, один из наемников схватил Бирючиху за связанные сзади предплечья, а другой рукой продемонстрировал старосте короткий меч.