Сквозь время - [17]

— Что-то я перехотел есть, спасибо тебе, хозяюшка, за привет, — не скрывая издевательского сарказма, я легко поклонился, встал из-за стола и направился из светлицы. Елена осталась сидеть на своем месте за столом, не двинувшись, ни чтобы меня остановить, ни попрощаться. Просто охрененная семейная жизнь, слов нет. Не даром в сказках все дело свадьбой кончается, а вот что после происходит — знать никому не обязательно. И ведь ни один летописец не написал, падлы они все, что живи Иван и Лена в мое время, то уже давно бы развелись к чертовой матери.

Не в самом радостном расположении духа я вышел из терема и осмотрелся. Никиты нигде видно не было, наверное, решил, что я могу задержаться в тереме у жены и куда-то свалил пожрать. Возвращаться в маленькую душную комнату с крохотными слюдяными окнами не хотелось, а для того, чтобы не возвращаться, нужно было придумать занятие.

— Тебе коня седлать, княжич? — ко мне подошел хмурый молодой мужчина. Определить возраст правильно, учитывая повсеместную растительность на лицах, я не мог, но вроде бы моложе тридцатника. В небогатом, но чистом кафтане, с шапкой темно-русых, я бы даже сказал, серых волос на голове.

— А седлай, — я махнул рукой, направляясь следом за этим мужчиной, хотя понятия не имел, кто это такой. Зато заурчавший живот быстро вернул меня к мысли, что есть все-таки хочется.

Пока шел за своим невольным провожатым, сунул руку и нащупал несколько мелких монеток, словно рыбья чешуя. На какой-нибудь пирожок должно хватить, я надеюсь.

В конюшню я не пошел, остался ждать снаружи. Сейчас наступит момент истины: или я смогу удержаться в седле, потому что это мог делать Иван, или даже взобраться на лошадь не смогу и весьма повеселю шмыгавшую туда-сюда дворню, растянувшись в пыли.

— Сергей! — раздался зычный голос из-за конюшни. И лишь спустя почти полминуты, в поле моего зрения показался его обладатель — грузный мужик, с отвислыми щеками и пузом, которое даже кафтан не мог скрыть. — Волков! Вот песий сын, где его черти носят?

— Да тут я, боярин, — значит, его зовут Сергей Волков. И он, определенно имеет какое-то отношение к конюшне и лошадям. — Чего вопишь так? Две кобылы чуть не разродились от твоего воя. — А Волков-то этот тот еще тип, дерзит боярину, и хоть бы хны. Кто он такой на самом деле?

Пока я размышлял над тем, кем мог быть конюх, который вот так запросто мог боярина послать, этот самый конюх появился, ведя под уздцы статного длинноного коня. Мы с конем посмотрели друг на друга оценивающе, но наглядеться не успели, потому что Волков подвел его ко мне тем боком, с которого, получается, нужно на эту махину взобраться.

Я вставил ногу в стремя, как видел в кино, закрыл глаза и постарался ни о чем не думать. Тело само взлетело в седло, и, приоткрыв один глаз, я забрал поводья, протягиваемые мне конюхом. Все это время боярин молча смотрел на нас, видимо осознал, что пытался поперек княжича влезть. А молчал, надеясь, что я его не замечу или забуду, как он вопил, пока мне коня седлали. Смерив его пристальным взглядом, я повернулся к Волкову.

— Со мной поедешь, — коротко бросил ему, и он, кивнув, бросился в конюшню.

— А кто мне коня оседлает? — нерешительно спросил боярин, переводя взгляд с меня на умчавшегося Сергея.

— А что, Волков один конюший? — я покачал головой. — Ты же мне глаза прямо открыл, боярин, — я благословил про себя манеру общаться, позволяющую обходиться без имен. — Я так и передам Великому князю, что в его конюшне людей почитай-то и нет. Куда только делись, надобно узнать будет.

— Да нет, княжич, зачем князя такими пустяками тревожить? Напутал я что-то, есть, конечно, здесь еще людишки, не только Волков, — боярин махнул рукой и выдавил из себя улыбку. — А ты никак прогуляться собрался?

— Верно приметил, боярин, верно, именно что прогуляться, — я кивнул, надеюсь, что благожелательно, и повернулся к воротам конюшни, откуда выходил Волков, держа на поводу справную лошадку, но не настолько благородных кровей, как мой жеребец. — Тронули.

И мы выехали со двора. Держался в седле очень прямо, крепко тиская в руке поводья, на что мой сопровождающий сразу же обратил внимание.

— Что с тобой, княжич? — он нахмурился еще больше, хотя и так был хмурый и сосредоточенный. — Ты словно болями мучишься.

— Так оно и есть, потому и велел седлать коня, чтобы проверить, насколько я могу в седле держаться. А не то князь грозился поход на Тверь отложить, коли я вести армию не сумею.

— А почто рынд своих не кликнул? Я-то один, ежели что и с татями какими не смогу тебе подсобить.

— Да я и не собираюсь далеко ехать, мне бы только себя проверить. Мы же не в Орду собрались, чтобы ты о татях беспокоился.

— Типун тебе на язык, княжич, скажешь тоже про Орду, — он невесело хмыкнул.

— А тебя за что на конюшню определили? Ведь не из дворовой челяди ты, Сергей Волков, — я пристально посмотрел на него, пытаясь определить, как к нему относиться.

— А разве ты не знаешь? — он задумался, а потом кивнул. — Ну конечно, ты же тогда на Угре стоял, когда меня за конюха подписали. Из Твери я. Имел землицы вдоволь, пока на нее глаз свой бесстыжий Кротов не положил. А он то давненько уже к Великому князю Московскому переметнулся, вот и чувствовал вседозволенность. Я-то в Москву за правдой приехал, думал, что рассудит нас князь по совести, только Кротов, песий сын, раньше меня успел в уши князю напеть. Тот меня и не выслушал даже, хорошо хоть головы не лишил, а на конюшню отправил.