Сквозь свинцовую вьюгу - [25]
— Ахмет к командиру побежал...
Километрах в четырех от хутора, в лесной чаще, делаем привал. Уже совсем рассвело. На привале собирается до полусотни партизан. Одежда на них пестрая, живописная. Полушубки, шинели, шапки-ушанки, островерхие буденовки, папахи. Кто в чем. И вооружены они тоже по-разному: начиная от охотничьей двухстволки и кончая трофейными автоматами и винтовками.
Среди партизан заметил я и бородача, командира отряда. Он не торопясь подошел к нам, поздоровался, расспросил об оставленных разведчиках.
— А вы не горюйте, хлопцы. Освободим их. А вас зачислим на партизанское довольствие. Разведчик партизану — родной брат.
В то же утро после завтрака он пригласил нас к себе:
— Хочу с вами, хлопцы, покалякать, как с людьми военными. Академий я никаких не кончал. В гражданскую в Конной армии служил. Помкомвзвода был. А при мирной жизни в МТС работал бригадиром. Вот и посудите, какой из меня полководец. А партия поставила отрядом командовать...
Он развернул на столе карту, взял в руки ученический циркуль.
— Вот большое село Вакуловка, — командир указал концом циркуля на обведенный красным карандашом кружочек. — Отсюда до Вакуловки рукой подать: всего шесть километров. Сегодня связные доложили, что в Вакуловку еще прошлой ночью вошло до двух сотен немцев и мадьяр. Голодные ходят, допусти их, все заберут у колхозников. Вот я и кумекаю: что, если ночью ворваться в село и ударить по фашистам. Сделать это можно так: лесной балочкой, — он провел пальцем по карте, — я с одной группой партизан обойду Вакуловку с тыла, а другая зайдет ей во фланг.
Бородач лукаво щурит маленькие глазки, оглядывает нас с сияющим видом, словно заранее хочет получить одобрение.
Ничего не скажешь! Стратег из него отличный.
На задание выходим с наступлением темноты. Нас, трех разведчиков, зачисляют в тыловую группу под начальство самого командира. Обе группы (тыловая и фланговая) должны незаметно подойти к Вакуловке к 20.00 и по сигналу красной ракеты атаковать село.
До Вакуловки движемся лесными оврагами, увязая по колено в снегу. Гимнастерки хоть выжми. Наконец достигаем окраины села. Невдалеке в окнах маячат желтые огоньки. Лежишь на снегу, не шелохнешься.
В темноте мелькает чья-то тень. К нам подползает мальчишка. Слышу его приглушенный голос:
— Это я, Васек... Просили передать, что вторая группа подошла.
Командир одобрительно кивает головой и, подняв ракетницу, стреляет вверх. Ночное небо вспыхивает розовым пламенем. Четко видны вырванные из темноты деревянные избы с розовыми шапками снега на крышах, изгороди, куртинки садов, розовые сугробы.
Начинает бить станковый пулемет. С противоположной окраины села бабахают дружные ружейные залпы. Отряд врывается на центральную улицу. Гитлеровцы в панике выбегают из хат и тут же падают, сраженные партизанскими пулями.
Командир приказал нашей тройке осмотреть отдельно стоявший дом. Осторожно подошли к нему, распахнули дверь. Перед нами любопытное зрелище: на столе, установленном в углу, тускло мерцает стеариновая плошка. На полу вповалку лежат солдаты.
— Хенде хох! — кричим мы. Дула трех автоматов направлены на лежащих. Солдаты быстро вскакивают, поднимают вверх руки. Я включаю карманный фонарик. Худые, заросшие щетиной лица. Голодный блеск в глазах.
— Герман? Дойчзольдатен?
— Никс герман. Вир унгар[3], — испуганно, скороговоркой бормочут они, с надеждой глядя на нас.
Кто их разберет: венгры они или только называют себя ими, чтобы облегчить свою участь, попав в плен к партизанам. Они-то знают, как велика ненависть советских людей к гитлеровским захватчикам, чьи руки обагрены кровью миллионов ни в чем не повинных детей, женщин, стариков.
И час возмездия пришел.
У пленных берем оружие, ведем их к сборному пункту — помещению сельской школы. Она битком набита. Больше сотни вражеских солдат и офицеров захвачено в плен.
Ночуем в селе. Втроем размещаемся в тесной избе.
Тревожные думы о товарищах. Что с ними? Как им помочь?
— По-моему, надо командира упросить, — предлагает Саша Тимров. — Ворваться в Кукуречин и устроить там хороший сабантуй.
Однако командира упрашивать не пришлось. На следующее утро он сам пришел к нам в избу.
— Хочу вас обрадовать, хлопцы, — сказал он, — этой ночью идем на Кукуречин.
Мы не верим своим ушам. Лыков делает неловкое движение, чтобы обнять бородача.
Время тянулось медленно. Ребята не находили себе места. Скорей бы вечер!
Ночью по всем правилам военного искусства партизаны ворвались в Кукуречин.
Взяв автоматы наизготовку, спешим к той избе. Вот и калитка. В ту же минуту раскрывается наружная дверь и на крыльце неожиданно появляется... четверка наших боевых друзей: младший лейтенант Весин, Шмельков, Давыдин и Зиганшин.
Живы! Радости нет границ. Мы по-братски обнимаемся со своими однополчанами.
— Как спаслись? — наперебой спрашиваем их.
— Как началась эта заварушка, — сказал Шмельков, — мы еще в хате находились. Смотрим: вбегает Зиганшин. На нем лица нет. А сам рукой в окно показывает: «Немцы в хуторе». Только успели мы одеться, а тут уже трое гитлеровцев к калитке подошли. Что делать? Теперь уже поздно из хаты выходить. А хозяйка нам рукой машет: на чердак, дескать, лезьте. Там и отсиделись.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Рассказ инструктора политуправления С. С. Шахова о походе «Щ-402», когда ее экипаж потопил три вражеских корабля.
Автор — бывший штурман тяжелого бомбардировщика. Он водил свой крылатый гигант по многим маршрутам: над горными хребтами Кавказа и Крыма, над лесами Брянщины и волжскими берегами, над огненной Орловско-Курской дугой и по глубоким вражеским тылам. В ужасе никли к земле оккупанты, когда над ними появлялись корабли авиации дальнего действия; с радостью встречали друзей с Большой земли народные мстители. В книге тепло, с любовью рассказывается о людях подлинного мужества — летчиках и штурманах, политработниках и техниках, внесших достойный вклад в дело победы над немецко-фашистской Германией.