Сквозь страх - [147]

Часовой, безусый рыжий парень, не мешкая, вызвал начальника караула. Тот проверил документы и предложил следовать за ним. Они прошли мимо кованого металлического навеса над южным входом с резными дверями, миновали флигель и потом пересекли двор с многочисленными хозяйственными постройками.

Ибрагим заговорил по-татарски, пояснив начальнику караула, что они хотели бы осмотреть водопроводный коллектор и подвал дома.

— Видимо, там прорвало трубу, — высказал деловито свое предположение лжеслесарь, остановившись у бездействующего фонтана.

После недолгого осмотра водопроводной трассы, что проходила через двор, Ибрагим направился в подвал дома. Маленькие подвальные окошки, забранные толстой решеткой, поблескивали при скудном желтоватом свете фонаря непроницаемыми черными мраморными плитами. Караульный повел их в подвал через помещение. В вестибюле на первом, этаже их остановил часовой — жгучий брюнет с лихо закрученными гусарскими усиками. Его черные, как смородина, глаза цепко впились в ночных пришельцев. И Сабадыреву показалось, что этот глазастый красноармеец не осмотрел, а ощупал тело и одежду своими длинными, как у музыканта, пальцами. По спине и шее пробежал неприятный холодок.

«Не часовой, а дьявол какой-то, — испуганно подумал он, бледнея. — Может, этого глазастого черта не будет, когда пойдем обратно. Хорошо б. А не то — не приведи господь». И Митька мысленно перекрестился, как всегда, когда шел на опасное дело.

Но Анвар Апанаев учел это обстоятельство: он и начал эту акцию без четверти двенадцать, ибо ровно в полночь менялись часовые. Он хорошо понимал: кто-нибудь из часовых запомнит, что слесари пришли с одним ведром, а уходят — с другим. Эту случайность он старался исключить. Подменить же ведра было нельзя: золото было зарыто в большой пятнадцатилитровой бадье, сделанной из цинка специально по заказу. И эта бадья была засыпана золотыми червонцами, точно картошкой, доверху, до самых ушек. И пересыпать все это богатство в меньшее ведро было, естественно, нельзя.

По лестнице они втроем спустились в глубокий подвал с кирпичными стенами и встали, озираясь по сторонам. «Неужели по весне этот подвал не заливают вешние или грунтовые воды, — мелькнула неожиданная мысль у Митьки. — Ведь глубина подвала с добрый этаж, а дом-то стоит не на пригорке». Но воды в подвале не было и в помине.

Караульный, словно почувствовав, что он очень некстати тут толчется, осмотрев содержимое ведра, заявил, чтоб те приступали к работе, и ушел. Как только наверху хлопнула дверца, Ибрагим бросился к дальнему углу. Ему за несколько минут до этой акции шепнул на ухо Апанаев, где в действительности находится спрятанное богатство. Еще наверху, когда они шептались, Сабадырев понял, что золото зарыто где-то в другом месте, а не там, где ему первоначально было сказано.

Ибрагим выхватил из-за пояса кинжал, откопал лопатку с коротким черенком, видимо, специально припасенную в свое время хозяином дома, и принялся быстро, с одинаковой периодичностью, точно машина, отбрасывать землю. Потом так же ошалело работал Митька. Их подгонял страх: в любую минуту мог вернуться караульный начальник. Правда, они могли заявить, что откапывают водопроводную трубу, место ее соединения. Но это могло все-таки вызвать подозрение. Прошло около получаса, а они уже вгрызлись в землю метра на полтора. Вскоре лопата звякнула о металл.

— Есть! — обрадовался Ибрагим, нашаривая в земле ручку бадьи. Наконец ему это удалось, и он потянул ее на себя. Но ведро, будто замурованное камнями, не поддавалось. — А ну, Митенька, подсоби-ка.

Они с трудом вытащили из глубокой ямы тяжелое почерневшее ведро, сверху накрытое клеенкой, и перевели дух. Потом бросили пустое слесарное ведро в яму и присыпали ее землей. Ибрагим спешно положил на клеенку инструменты, паклю и сказал:

— Ведро понесешь ты. Вдвоем нельзя: вызовем подозрение. А я буду в случае чего прикрывать.

По плану, составленному Апанаевым, примерно через час в дом должна была пойти вода: один из его людей восстанавливал водопровод, создавая тем самым иллюзию, будто это сделали явившиеся в казарму слесари. Поэтому они присели у ямы и стали ждать, когда появится караульный. Его долго ждать не пришлось. Уже с лестницы он радостно заявил, что вода пошла.

— А я вижу, вам пришлось изрядно попотеть. — Начальник караула подошел к краю ямы и заглянул туда. — Что, именно здесь прохудилась труба?

— Здесь, — небрежно буркнул Ибрагим, закуривая дешевую тоненькую папироску, чтобы скрыть волнение.

Караульный покачал головой:

— Странно, а вода почему-то не проступила, не просочилась здесь.

— Там карстовые образования, туда родимая и уходила, — невозмутимо спокойно соврал Ибрагим.

Они засыпали яму и поспешили из подвала. Их все так же сопровождал караульный; он шел впереди, Митька с ведром за ним, а замыкал это шествие Ибрагим. Сабадырев изо всех сил старался не сгибаться, держаться, как столб, прямо. Силы у него для этого было достаточно, но вот нервное напряжение вызывало повышенную потливость, и капельки пота предательски бежали по всему лицу. «Главное, этот не заметил, — радостно подумал Митька, косясь на шефа караула. — А там-то уже, наверное, поменялись часовые. Да и вряд ли кто из них при своем начальнике начнет цепляться к ним. Лишь бы выйти на улицу. Там темно, и подмену ведра уж никто не заметит».