Сквозь страх - [144]
Дальнейшие события показали: 6 августа 1918 года, когда десант противника высадился с пароходов и барж близ Казани, в самый критический момент завязавшегося боя чашу весов в пользу белочехов склонил майор Благотич, неожиданно ударив своим батальоном во фланг красных бойцов и латышских стрелков. Благодаря этому полковник Каппель без особого труда проник через Суконную слободу и Рыбнорядскую площадь в центр города.
Но это будет потом, а пока что Митька с Апанаевым обговаривали свои проблемы.
— А нельзя ли использовать сведения о тайной связи Благотича с этими конторами? Иначе говоря, нельзя ли этого расфранченного гусака взять за шею? — Сабадырев подался всем телом вперед и застыл в напряжении. — Не пробовал этот рычаг?
Апанаев отрицательно покачал головой и, как бы нехотя, вопросительно произнес:
— Шантаж?
— А что, — Сабадырев резко выпрямился, — средство посильнее, чем лекарство от головной боли. Многие, кого шантажируют, тотчас вылечиваются от хандры и меланхолии и начинают бегать резво, как страусы.
— Это все так. Но стрела шантажа достигает цели непременно при двух условиях. Во-первых, если правильно выбрана мишень, то есть та самая, в которую надо стрелять. К примеру, бесполезно шантажировать нищего, требуя с него большую сумму денег, ежели он объективно (хоть убей его) не может исполнить твое желание. А во-вторых, сей стрелок должен обладать реальной возможностью, реальной силой, чтобы в случае чего заставить шантажируемого выполнять свою волю. — Апанаев взял со стола косточку кураги, с треском разгрыз ее, будто демонстрируя собеседнику, какие у него крепкие зубы. Потом лениво подвигал массивным подбородком и продолжил: — Допустим, нам удастся заставить майора Благотича двинуть батальон в кладовые банка. Впрочем, он и сам давно хотел бы это сделать: весьма нуждается в деньгах. Ведь роскошная женщина, как раскаленная магма, беспощадно прожигает карманы тех мужчин, с которыми она соприкасается. — Апанаев не спеша снова разгрыз косточку кураги. — Так вот, Митя, друг сердечный, положим, двинул Благотич свое войско в банк. И что же получится? А ничего. Это будет чистейший авантюризм. Этот сербский майор попадет вместе со своим батальоном на крокодиловы челюсти красных частей. Вон рядом клыками штыков лязгает в моем доме татаро-башкирский батальон, а с другой стороны — целый запасной полк, что стоит в Каргопольских казармах. Вот с двух сторон и сомкнутся челюсти-то. Выходит, что мы будем толкать майора, вернее пытаться, на заранее обреченное дело. Следовательно, стрела шантажа будет направлена не в ту мишень. — Апанаев запил молоком очередной съеденный орех, встал из-за стола и открыл окно, которое глядело прямо на соборную мечеть. — А какой же реальной силой мы с тобой обладаем, чтобы заставить Благотича действовать по нашей указке? Ведь если даже нам удастся поднять на ноги всех анархистов, то и они будут жидковаты перед регулярным батальоном.
— А ЧК? — подал голос Сабадырев. — Связь Благотича с сербской королевской миссией и подготовка к выступлению против Совдепа, надо полагать, достаточное основание, чтобы Гирш Олькеницкий серьезно побеседовал с ним в подвале своей конторы, как с натуральной контрой.
— Э-э, друг сердечный, это не все так просто. — Апанаев сел на подоконник открытого окна. — Еще надо заставить ЧК поверить всему, что компрометирует Благотича. Ведь он не дурак: заявит, что это сволочи анархисты или савинковцы клевещут на него, дабы стукнуть лбами, как баранов, ЧК и его сербский батальон. И нечем будет его опровергнуть. Нечем. Сам-то ведь ты не пойдешь в ЧК и не будешь доказывать двурушничество Благотича. Таким образом, и второй рычаг этого шантажа с треском сломается, как сухая хворостина; во всяком случае, он несостоятелен.
— Значит, надо ждать момента? — подавленно произнес Митька.
— Нет, зачем же. Будем действовать, но несколько в другом направлении. Работы тьма.
Апанаев сел за стол и снова принялся за курагу. Насытившись, он потер пальцами подбородок и лениво зевнул.
— Вот что, Митя, надо будет сегодня вечерком наведаться в мой дом, что на Тукаевской стоит. Там мой отец кое-что позабыл. Вернее, оставил на черный день, да вот незадача — большевички там расположились, будто у себя на печи.
— Что я должен сделать?
Апанаев пояснил ему, что в курс дела он введет его позже, когда пойдут на дело.
«Не доверяет», — подумал Сабадырев. А вслух поинтересовался:
— Осторожничаешь?
— Можно сглазить. Да и не люблю говорить о делах в помещениях. Стены тоже слушают.
— Не доверяешь старику?
Он ответил уклончиво, пояснив, что любой человек, которого поразили бациллы алчности, деформируется как личность, и у него остается лишь один принцип: обогащаться во что бы то ни стало всеми доступными и недоступными средствами, невзирая ни на кого и ни на что. Таких людей бесполезно призывать к благородству и преданности, как бессмысленно говорить свиньям, чтобы они не лезли в грязь.
Митька усмехнулся про себя: «А сам-то какой? Небось скользкий, как угорь. А туда же, благородство да преданность ему подавай».
Сабадырев конечно же не стал особо раздумывать о том, что образование само по себе еще не вылечивает людей от общей для них хвори — постоянного желания требовать от других проявления тех благородных качеств, которыми сам индивид не обладает или не проявляет в человеческих отношениях. Несомненно, эта заскорузлая болезнь один из вечных источников несправедливости. А несправедливость — это социальные болезнетворные микробы, более страшные для общества, чем микробы чумы; несправедливость иногда вызывает такие недуги у людей, как глубокое недовольство, обиду, нередко переходящие в злобу, либо в активное или пассивное противодействие субъектам, распространяющим эти болезнетворные микробы. Одним словом, эта опасная социальная хворь — несправедливость — порождает разные требования, предъявляемые индивидом к самому себе и к другим людям. Иначе говоря, неточная, неверная оценка соотношения своих и чужих дел, поступков. Эти адские ножницы и режут справедливость по живому месту. И для того чтобы вылечить людей от этого недуга, нужна продуманная система многолетнего воспитания, подобно тому, как построено обучение разным наукам в университетах и институтах.
В книге рассказывается о борьбе органов милиции и контрразведки с уголовными элементами и фашисткой агентурой в Поволжье накануне Великой Отечественной войны. В ходе ликвидации агентурной сети раскрываются мрачные многовековые тайны Волжского монастыря.
Повесть «Убийство в старом доме» посвящена деятельности современных работников милиции по раскрытию опасных преступлений.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В романе описываются события, происходившие в смутные 90-е годы на рубеже двух тысячелетий в Татарстане, где шла борьба правоохранительных органов с криминальными группировками. Главный герой — следователь прокуратуры Марат Билялов, человек непростой судьбы — расследует сложное уголовное дело по насильственной смерти юноши из числа «золотой молодёжи». Его труп с огнестрельным ранением найден на берегу реки Казанки, на Фёдоровском бугре. На этом же злосчастном месте ранее в XIX веке стрелялся, пытаясь покончить жизнь самоубийством, Алексей Пешков (будущий великий русский писатель Максим Горький)
Эрнест Капандю — один из основоположников авантюрного романа, литературного жанра, которому отдавали предпочтение лучшие писатели всего мира. Книги Капандю расходились в огромном количестве экземпляров. Если бы он был столь же плодовит, как Дюма, возможно, именно он стал бы символом французской приключенческой литературы XIX века. Герой Капандю — отважный таинственный незнакомец, рыцарь в черном плаще, который волей судьбы становится орудием правосудия. Не колеблясь он карает негодяев, пренебрегающих законами чести.
1453 год. В Европе наступили темные времена: взят Константинополь, Османская империя завоевывает новые земли, а папа римский беспокоится о своей пастве… и власти. Его Святейшество отдает приказ ордену Тьмы, члены которого призваны искать повсюду признаки близящегося конца света и создавать «карту людских страхов». И на авансцену выходит Лука – умный не по годам юноша, которого снаряжают в экспедицию вместе с монахом братом Пьетро и слугой Фрейзе. Волею судьбы к ним присоединятся прекрасные девы: благородная Изольда и ее компаньонка – мавританка Ишрак.
Шотландия, 1869 год. Жуткое тройное убийство, происшедшее в отдаленной сельской общине в Хайленде, закончилось арестом 17-летнего юноши по имени Родрик Макрей. Из его личных дневников абсолютно ясно, что он виновен в этом преступлении. Но они же привлекли к себе внимание лучших юристов и психиатров страны, стремящихся выяснить, что именно заставило Макрея совершить этот чудовищный акт насилия. Безумен ли он? Впрочем, для суда дело уже фактически решено. И один лишь адвокат, изо всех сил старающийся спасти своего подопечного, стоит сейчас между Родриком и виселицей…
Безжалостный король Август Сильный заточил в своем замке юного аптекаря Иоганна Фридриха Бёттгера. Тот должен открыть тайну получения золота из свинца, а неуспех будет стоить ему жизни. Бёттгер не сумел осуществить мечту алхимиков, зато получил рецепт фарфора — экзотической и загадочной субстанции, называемой «белым золотом». И ради того чтобы его раздобыть многие современники готовы лгать, красть и даже убивать…
1920-е годы, Англия. Знаменитый лондонский писатель с женой-американкой, следуя на отдых, волею случая оказываются в типично английской глубинке. Их появление совпадает с загадочным и зловещим происшествием. Маленький уютный городок взбудоражен гибелью при весьма туманных обстоятельствах старшей дочери самого богатого и влиятельного человека в графстве, хозяина поместья Ланарк-Грэй-Холл. Слухи приписывают «авторство» преступления ужасному чудовищу из старинной легенды. Но вместо того, чтобы поскорее бежать подальше от опасных мест, приезжие «туристы» решают остаться.
Впервые на русском языке «Тайная книга Данте», роман Франческо Фьоретти, представителя нового поколения в итальянской литературе, одного из наследников Умберто Эко.Действительно ли Данте скончался от смертельной болезни, как полагали все в Равенне? Или же кто-то имел основания желать его смерти, желать, чтобы вместе с ним исчезла и тайна, принадлежавшая не ему? Мучимые сомнениями, дочь поэта Антония, бывший тамплиер по имени Бернар и врач Джованни, приехавший из Лукки, чтобы повидаться с поэтом, начинают двойное расследование.