Сквозь седые хребты - [10]
Первого декабря 1905 года снова собрался совет министров, на котором царь, наконец, утвердил решение, с восторгом принятое в Америке. Заработала двухсторонняя комиссия по проекту условий строительства фантастической магистрали. Закрутился маховик гигантского канцелярского механизма. Но тут свою роль сыграли традиционно русская нерешительность, оглядки назад, бюрократизм и волокитство. Забумаженный с множеством поправок и изменений, вносимых в проект, ход подготовки к началу строительства затормозился, и Лойк-де-Лобель со всей своей многочисленной командой дельцов и проходимцев, обанкротившихся банкиров, отставных чиновников всяческих рангов, спешивших погреть руки, потерпели полный провал.
Узнав об изысканиях русских на участке Сретенск-Хабаровск, американцы попробовали, было, предложить России еще несколько, казалось бы, заманчивых предложений. В частности, один из северных вариантов предполагал магистраль от Канска на Хабаровск, с ветвями к Чите, Благовещенску, Николаевску-на-Амуре, и от Нагорной, что севернее Большого Невера, на Верхне-Колымск и далее на Чукотку с ветвью на Охотск. Условия строительства предлагались самые выгодные. На самом же деле никаких финансовых гарантий от русского правительства не требовалось. Дорогу обещано было строить на иностранные капиталы. Но строителям нужна была полоса отчуждения вдоль всей трассы. Ширина полосы колебалась от уже известных восьми до пяти миль. Строители в лице иностранного капитала получали право на данную полосу, чтобы использовать все недра и богатства, в ней заложенные. Однако и это все с треском провалилось. Произошел тот самый случай, когда русская неповоротливость и медлительность, как в мышлении, так и в действиях, сыграла положительную роль для дальнейшего развития страны…
Зеест покинул Петербург после всех этих широко известных событий и прибыл в Сибирь. Сначала служил на Кругобайкальской дороге. Затем добился перевода на участок строительства будущей Амурской железной дороги. Все это время он безвыездно провел здесь. Дорабатывал еще вместе с изыскателями не обсохшие чертежи и планы трассировки. Участвовал в организации строительных контор. Готовил к отправке вербовщиков в западные губернии России. Борис Васильевич очень подробно изучал быт местных жителей. Налаживал связи с поселениями забайкальских казаков. Интересовался северными народностями, чьи племена нередко заходили с Олекмы сюда, на место будущей железной дороги.
…Докурив трубку, Зеест положил ее на пепельницу.
– Разговор сегодня предстоит весьма серьезный. Впрочем, несерьезного у нас с вами ничего нет. Всякое дело сопряжено и с проблемами, и с неудачами, и прочими трудными моментами. Дело на нас возложено чрезвычайно ответственное. Проторить стальную дорогу сквозь тайгу и сопки, по степям и рекам, дабы соединить центр России с ее окраиной. Первые месяцы показали, что наша работа весьма тесно сопряжена со спецификой характера местного человека. Понятно, что масса людей приезжих, но помнить надо – многое зависит и от коренного населения. Их понимания той глобальной задачи, о которой все мы помним, все мы знаем. Контингент в Забайкалье особенный. От подневольных ссыльных и каторжных до волею наделенных самим государем служилых казаков. И климат здесь своенравный. Я бы так сказал – особо характерный. Под стать местному населению. С трескучими морозами и палящим зноем. Прошу, господа, понять правильно. Если кто занемог тоскою по средней полосе России, тогда лучше заблаговременно вернуться обратно. И зла никто не будет держать на вас. И силой удерживать тоже не станет.
Зеест молчал минуту. И все молчали.
– Это вам на раздумье, а теперь завершим сей лирическое отступление, и перейдем к делу.
Доброй вестью, объявленной Зеестом, стало сообщение о том, что согласно специальной директиве Комитета по строительству инженерно-технический состав освобождался от хлопотных обязанностей, связанных с бытом рабочих и прочими хозяйственными делами. Теперь инженеры будут заниматься исключительно деятельностью, связанной со строительством дороги. Теперь чисто технические задачи. Упомянутые же проблемы ложатся на плечи старших десятников и дорожных мастеров. Завершая разговор, Борис Васильевич сообщил о том, что, возможно, скоро на строительстве будут задействованы ссыльнокаторжные.
– Держите дисциплину, господа. Распознал дурман свободы наш мужик. В нее, матушку, и упирается основное противоречие сегодняшнего времени. В своем большинстве рабочие не подневольные, не каторжники, наказанные законом. Но сезонная работа нас не устраивает. Не давайте мужику уходить с дороги. По силе возможного старайтесь его заинтересовать. И хочу подчеркнуть. Не надо сторониться местных жителей. По большому счету, это их земля. В ней их корни. В скором будущем надо обслуживать магистраль. Многие кадры потребует новая для этого края транспортная эксплуатационная служба. Западники должны здесь осесть. Смешаться с забайкальцами кровно, а значит, навсегда. Так что желательно, чтобы здешний край им приглянулся. И тогда переселенцы воспримут традиции и порядки. Поймут умом и сердцем смысл обживания этих мест…
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Сибирь издавна манила русских людей не только зверем, рыбой и золотыми россыпями. Тысячи обездоленных людей бежали за Уральский Камень, спасаясь от непосильной боярской кабалы. В 1619 году возник первый русский острог на Енисее, а уже в середине XVII века утлые кочи отважных русских мореходов бороздили просторы Тихого океана. В течение нескольких десятков лет спокойствию русского Приамурья никто не угрожал. Но затем с юга появился опасный враг — маньчжуры. Они завоевали большую часть Китая и Монголию, а затем устремили свой взор на север, туда, где на берегах Амура находились первые русские дальневосточные остроги.
На Собольем озере, расположенном под Оскольчатыми хребтами, живут среди тайги три семьи. Их основное занятие – добыча пушного зверя и рыболовство. Промысел связан с непредсказуемыми опасностями. Доказательством тому служит бесследное исчезновение Ивана Макарова. Дело мужа продолжает его жена Вера по прозванию соболятница. Волею случая на макарьевскую заимку попадает молодая женщина Ирина. Защищая свою честь, она убивает сына «хозяина города», а случайно оказавшийся поблизости охотник Анатолий Давыдов помогает ей скрыться в тайге. Как сложится жизнь Ирины, настигнет ли ее кара «городских братков», ответит ли Анатолий на ее чувства и будет ли раскрыта тайна исчезновения Ивана Макарова? Об этом и о многом другом читатели узнают из книги.
На рубеже XIX и XX веков на краю земель Российской империи, в глухой тайге, притаилась неизвестная служилым чинам, не указанная в казенных бумагах, никому неведомая деревня. Жили здесь люди, сами себе хозяева, без податей, без урядника и без всякой власти. Кто же они: лихие разбойники или беглые каторжники, невольники или искатели свободы? Что заставило их скрываться в глухомани, счастье или горе людское? И захотят ли они променять свою вольницу на опеку губернского чиновника и его помощников?
Отец убивает собственного сына. Так разрешается их многолетняя кровная распря. А вчерашняя барышня-хохотушка становится истовой сектанткой, бестрепетно сжигающей заживо десятки людей. Смертельные враги, затаившись, ждут своего часа… В небольшом сибирском селе Зеленый Дол в тугой неразрывный узел сплелись судьбы разных людей, умеющих безоглядно любить и жестоко ненавидеть.