Сквозь пласты времени. Очерки о прошлом города Иванова - [8]
Толпа остановилась. Какая-то женщина разорвала на себе кофточку и со слезами закричала солдатам: «Ну, нате, стреляйте в грудь, которой я младенца кормлю!» Мужчины тоже рвали на себе рубашки и вставали под штыки: «Бейте и нас!» Иные кричали: «С нами дети и женщины, вы тоже оставили дома детей, жен и матерей!» Зиновьев обратился к солдатам с горячей речью, в которой объяснял требования бастующих, призывал не стрелять в людей.
«Так и убедят солдатиков!» — панически подумал Носков и торопливо дал третий свисток: «Пли!» Грянули три залпа — по людям, в упор. Первым упал на мостовую Зиновьев. Упала женщина, царапая ногтями булыжник. Тридцать человек обагрили своей кровью мостовую. Еще больше было раненых. Тотчас из Торговых рядов выскочили казаки и принялись избивать нагайками разбегавшихся людей.
Минут через десять полковник Смирнов с адъютантом Штробиндером на пролетке примчались на место расстрела. Увидев трупы и кровь, Смирнов зло выругался: «Мало еще им, подлецам!» Потом обратился к солдатам и прапорщику Носкову: «Благодарю за храбрость, за верную службу царю и отечеству!» Солдаты нестройно, вразброд ответили жиденьким «ура».
В тот же вечер были посланы телеграммы царю и вышестоящему начальству о том, что «на воинскую заставу под командованием прапорщика Носкова напала толпа забастовщиков, вследствие чего для защиты себя и заставы прапорщик вынужден применить оружие, открыв стрельбу, чем и разогнал толпу, в результате убито 16 и ранено около тридцати».
Цифры пострадавших были занижены почти вдвое.
На следующий день в Иваново-Вознесенск из Владимира примчался следователь по важнейшим делам, который, совместно с полицией, сфабриковал пухлое и насквозь лживое четырехтомное «дело» — «О нападении рабочих на воинскую заставу 10 августа 1915 года в гор. Иваново-Вознесенске».
«О нападении…» С каким оружием?
На месте побоища были подобраны пять кошельков, пузырек с можжевеловым маслом, записная книжка и шесть перочинных ножей. И это все, ибо никак нельзя считать за принадлежащие бастующим камни и обломки кирпича, валявшиеся на улице и приобщенные к «делу».
Да и сам прапорщик Носков был вынужден признать, что никакого нападения толпы на заставу не было.
— Были ли ранены или ушиблены чины караула, на которых было произведено нападение 10 августа 1915 года, если — да, то кто именно из чинов военного караула и где раненые или ушибленные чины ныне находятся? — такой вопрос задал судебный следователь прапорщику Носкову.
Тот ответил:
— Раненых и ушибленных чинов караула не было во время произведенного нападения толпой 10 августа, кроме камня, который упал в трех шагах от меня и после отражения от земли ударился в носок правой ноги, не причинив ушиба.
Дело оказалось насквозь шито белыми нитками. Даже царский военный суд под председательством генерал-майора князя Друцкого в июле 1916 года вынес всем обвиняемым (а это были раненные во время побоища) оправдательный приговор. Окончательно грязное уголовное дело было прекращено только после февральской революции. Арестованных освободили из-под стражи.
После Великого Октября главный виновник расстрела рабочих экс-полковник Смирнов был приговорен пролетарским судом к высшей мере наказания. Носков покончил с собой в тюрьме.
Пролетариат России ответил на расстрел иваново-вознесенских рабочих массовыми забастовками протеста. Они состоялись в Петрограде и Москве, Нижнем Новгороде и Туле, Харькове и других городах. В память об этом событии Приказный мост в советское время был назван Красным. Он просуществовал до тридцатых годов, когда был засыпан, чтобы выровнять местность для прокладки трамвайных путей. Именно тогда участок, где находились переулок и мост, вошел в состав площади, которая таким образом значительно раздвинула свои границы.
Рабочая кровь на Приказном мосту пролилась не напрасно — свержение царизма было не за горами.
О февральской революции 1917 года в Иваново-Вознесенске стало известно 1 марта, и уже на следующий день, остановив фабрики, около 30 тысяч рабочих провели на площади политическую демонстрацию с красными флагами. По призыву большевиков текстильщики стали выбирать депутатов в Совет. Демонстрация продолжалась и 3 марта. Рабочие давали наказы своим депутатам. Главный из них был — покончить с ненавистной империалистической войной. А 1 мая здесь состоялась первая легальная маевка.
Вскоре после победы Великого Октября площадь по предложению рабочих была заслуженно названа площадью Революции.
Трудовой народ шел сюда отмечать свои рабочие праздники, победы над врагами. Отсюда отряды молодой Красной Армии уходили на защиту социалистического Отечества. Здесь в 1923 году состоялась многолюдная демонстрация протеста против наглого ультиматума английского министра иностранных дел лорда Керзона. Войска и демонстранты проходили на площадь под своеобразной триумфальной аркой, построенной из дерева неподалеку, на нынешнем проспекте Ленина.
А в здании бывшей управы разместился исполком городского Совета рабочих и солдатских депутатов.
…Со второй половины двадцатых годов в городе развернулось крупное строительство. Поднимались корпуса «Дзержинки», «Красной Талки», Меланжевого. На пустыре возник Первый рабочий поселок. Частично застроенный, утопавший в грязи бывший безуездный и заштатный город, ставший главным городом губернии, а затем Ивановской промышленной области, превращался в благоустроенный индустриальный центр.
Небольшая книга об освобождении Донецкой области от немецко-фашистских захватчиков. О наступательной операции войск Юго-Западного и Южного фронтов, о прорыве Миус-фронта.
В Новгородских писцовых книгах 1498 г. впервые упоминается деревня Струги, которая дала название административному центру Струго-Красненского района Псковской области — посёлку городского типа Струги Красные. В то время существовала и деревня Холохино. В середине XIX в. основана железнодорожная станция Белая. В книге рассказывается об истории этих населённых пунктов от эпохи средневековья до нашего времени. Данное издание будет познавательно всем интересующимся историей родного края.
У каждого из нас есть пожилые родственники или знакомые, которые могут многое рассказать о прожитой жизни. И, наверное, некоторые из них иногда это делают. Но, к сожалению, лишь очень редко люди оставляют в письменной форме свои воспоминания о виденном и пережитом, безвозвратно уходящем в прошлое. Большинство носителей исторической информации в силу разнообразных обстоятельств даже и не пытается этого делать. Мы же зачастую просто забываем и не успеваем их об этом попросить.
Клиффорд Фауст, профессор университета Северной Каролины, всесторонне освещает историю установления торговых и дипломатических отношений двух великих империй после подписания Кяхтинского договора. Автор рассказывает, как действовали государственные монополии, какие товары считались стратегическими и как разрешение частной торговли повлияло на развитие Восточной Сибири и экономику государства в целом. Профессор Фауст отмечает, что русские торговцы обладали не только дальновидностью и деловой смёткой, но и знали особый подход, учитывающий национальные черты характера восточного человека, что, в необычайно сложных условиях ведения дел, позволяло неизменно получать прибыль и поддерживать дипломатические отношения как с коренным населением приграничья, так и с официальными властями Поднебесной.
Эта книга — первое в мировой науке монографическое исследование истории Астраханского ханства (1502–1556) — одного из государств, образовавшихся вследствие распада Золотой Орды. В результате всестороннего анализа русских, восточных (арабских, тюркских, персидских) и западных источников обоснована дата образования ханства, предложена хронология правления астраханских ханов. Особое внимание уделено истории взаимоотношений Астраханского ханства с Московским государством и Османской империей, рассказано о культуре ханства, экономике и социальном строе.
Яркой вспышкой кометы оказывается 1918 год для дальнейшей истории человечества. Одиннадцатое ноября 1918 года — не только последний день мировой войны, швырнувшей в пропасть весь старый порядок. Этот день — воплощение зародившихся надежд на лучшую жизнь. Вспыхнули новые возможности и новые мечты, и, подобно хвосту кометы, тянется за ними вереница картин и лиц. В книге известного немецкого историка Даниэля Шёнпфлуга (род. 1969) этот уникальный исторический момент воплощается в череде реальных судеб: Вирджиния Вулф, Гарри С.